"Вот, красавица", он достал таблетку из пакетика и протянул ей. "Вниз по кроличьей норе".

Возможно, из ее горла вырвался писк. Она отступила назад, не сводя глаз с таблетки, которая по форме и цвету была идентична тем, что давал ей Арманд.

"Кора", услышала она чей-то голос и посмотрела в другой конец комнаты, благодарная за то, что их прервали.

Сначала ее взгляд устремился на Анну и Макса Марса. Анна упала на диван, ее тело выгнулось дугой назад, опираясь на рычаг кресла, когда над ней возвышался великолепный мускулистый торс Макса. Женщина, которая до этого была у него между ног, стояла на коленях позади него, продолжая изо всех сил облизывать его, пока он агрессивно долбил Анну.

Кора неохотно оторвала взгляд от этой троицы и посмотрела мимо них на мужчину, который назвал ее имя. Мужчина в оливково-зеленом костюме, элегантный, за исключением его волос, необычно уложенных в светлые косы.

Вот черт. Это был Колючие Волосы. Головорез Филипа Уотерса, тот самый, который был рядом, когда ее похитили.

Кора даже не остановилась, чтобы спросить, что он здесь делает. Ее рука вскинулась, и она ударила по лампам. Когда вся комната погрузилась в темноту, она отпрянула назад, от человека, предлагавшего ей таблетки, и вернулась на кухню, спасаясь от мужчины, который назвал ее имя.

Глава 21

Вокруг обеденного стола мэра разговор затих, пока все гости ждали, пока бедный комиссар закроет свой рот.

"Итак, это новое вещество, как оно называется?" спросил Клавдий, дипломат, как только показалось, что человек близок к тому, чтобы проглотить. Клавдий откусил еще кусочек рыбы, ожидая ответа. Он доел почти половину своей тарелки, но разговор не отвлек его от еды, как остальных.

Нервно взглянув на Зика, комиссар ответил: "На улицах его теперь называют A, или Bro, или Brew. Сокращенно от Амброзия (Ambrosia)".

"Звучит прекрасно", с улыбкой сказала жена Клавдия своему мужу. "Вызывает сильное возбуждение? Если единственная плата за это - небольшая головная боль, возможно, я бы хотела попробовать". Она закончила с озорным взглядом в сторону Зика. "Если бы это не было незаконно, конечно".

"Либидо - мощный двигатель", сказал профессор. "Невыраженные эмоции никогда не умирают, а просто хоронятся заживо, чтобы позже проявиться в более уродливых формах. Мы подавляем свои желания, чтобы вписаться в общество, но когда мы подавляем их слишком долго, общество может разрушиться".

"Это Фрейд, не так ли?" Зик узнал цитату.

Профессор кивнул, выглядя довольным, что кто-то уловил ссылку, и поднял бокал за жену Клавдия. "Вот видите, такая женщина, как вы, держащая свое либидо в тайне, может быть опасна для всех".

Она восхищенно рассмеялась, а остальные за столом выглядели впечатленными размышлениями профессора. Зик едва сдерживался, чтобы не закатить глаза. Профессор опустился на несколько ступенек вниз в его оценке. Он уже встречал таких академиков, как он - старых, самодовольных болванов, которые имели значение только в пузыре кампуса, в котором они жили.

Это была последняя мысль, которую он успел подумать, прежде чем непроизвольно задохнулся и слегка сгорбился. Черт, его желудок. Судорожная боль пронзила его желудок и распространилась по всему телу.

"Дорогой, что случилось?" услышал он голос жены Клавдия. Посмотрев вверх сквозь слезящиеся глаза, Зик увидел, как Клавдий рухнул вперед, уткнувшись лицом в еду, и его рвотные позывы.

Помощь. Ему нужна была помощь.

Но когда Зик открыл рот, чтобы позвать на помощь, все, что ему удалось, - это еще один отчаянный, захлебывающийся булькающий звук. Боль. Зик никогда не чувствовал ничего столь сильного. Боги, он умрет. Он умрет!

Зик метался, тарелки и столовые приборы разлетались. Его партнеры по ужину вскочили, когда его рука застыла, схватившись за скатерть, и он медленно опустился на пол.

"Господин мэр?" Голос комиссара был далеким криком.

Зрение Зика помутнело, и он молился, чтобы потерять сознание, потому что боль, о, черт. Его глаза расширились, когда очередной спазм разорвал его живот.

Профессор присел рядом с ним. "Вызовите скорую помощь!" крикнул он со своим густым акцентом.

"Он задыхается?" крикнул кто-то.

Профессор уставился на Зика, и Зик хотел умолять его о помощи, сделать что-нибудь, черт возьми. Но мужчина сказал только: "Я так не думаю". Он посмотрел на стол. "Двое задыхаются в одно и то же время? Это не может быть совпадением".

Женщина закричала, и Зик периферически отметил, что это была жена Клавдия, что ее муж тоже упал.