С животным наслаждением избивал брата, с каждым ударом освобождаясь от накопившегося напряжения. Да он состарился на десять лет, пока искал её среди сотни дачных посёлков. Посидел преждевременно, пока пытал Крутоголова. И пулю, которую пустил ему в лоб, приправил такой ненавистью, что на несколько минут потерял себя. Выпал из реальности. Никто не смеет угрожать его семье. Никто. Разорвет на части, уничтожит. Сотрет с лица земли даже не моргнув. После всего пережитого придушить Антона — сущий пустяк. Ни за что не выпустит из рук. Даже если будут резать заживо.

Но… выпустил. И не просто выпустил, а отшвырнул от себя на середину комнаты, похолодев от увиденного: в дверях, не шевелясь, стояла перепуганная Ксюша. К её виску был приставлен пистолет, а сзади неё, практически впечатав в себя, стоял Роман.

Денис шумно выдохнул, стирая со лба пот, и успокаивающе посмотрел на Аврахову.

«Только без паники!» — попросил взглядом. Она умненькая, должна понимать, что преимущество на их стороне.

Примирительно поднял ладони, показывая, что чист и сделал шаг к Роману.

— Стой на месте, — отчеканил тот холодно, — или увидишь, как твоя баба составит компанию Тимуру.

От этих слов Денис метнул быстрый взгляд на Ксюшу и вздрогнул от заставшего в её глазах ужаса. Её пальцы, вцепившиеся в обвившую талию руку, заметно дрожали.

— Хорошо, — отступил обратно, продолжая смотреть на девушку. Пускай хотя бы чуть-чуть успокоится и установит с ним осмысленный зрительный контакт. Это очень важно. — Что ты хочешь?

Роман повел подбородком, прижимаясь к трепещущей макушке.

— Для начала вот ту сумочку, — кивнул на брошенную Антоном сумку.

— Как скажешь, — пошел на уступки Денис, собираясь наклониться к ней.

— Нет, нет, ногой толкни. Медленно. Никаких резких движений. — И чтобы было доходчивей, сильнее надавил на висок.

Денис мысленно выругался, чувствуя, как по спине побежал холодный пот и снова поднял руки, успокаивая не столько Романа, сколько обомлевшую Ксюшу. Медленно вытянул к сумке ногу, показывая, что чётко выполняет указания и, уловив момент, когда Роман проследит за его движением, молниеносно выхватил из-за спины пистолет…

Второй раз день вблизи Ксюши прозвучал выстрел.

Стало всё равно на рухнувшего замертво Романа, на ворвавшихся в спальню незнакомых людей. Внутри неё что-то оборвалось, запульсировало острой болью и ухнуло вниз, заставив вскинуть на Дениса испуганные глаза.

— Во-о-он те, видишь? — Даша приподнялась на носочках, показывая на перекинувшуюся через забор ветку черешни. — Такие красные. Наверное, уже сладкие.

Ксюша согласно кивнула, прикидывая в уме, как лучше к ней дотянуться и подошла к шаткому ограждению.

— Может, лучше за лестницей сбегаем? — предложила Даша, пробуя на прочность прогнившие доски. — Что-то мне страшно.

— Чего тут боятся? — подтянулась на прожилине, потом закинула на неё ногу, ухватилась за соседнюю ветку и вуаля — до первых в этом году ягодок рукой подать. Ксюша потянулась к ним, но, видать, не рассчитала расстояния. Засопела от усердия, начав злиться. — Сейчас, Дашкевич, всё будет.

Посмотрев вниз, и почувствовала, как закружилась голова. Всё же, не такая она и бесстрашная. Просто не хотелось выглядеть трусихой перед зазнавшейся родственницей.

Встряхнула косичками и поднялась на самую верхушку заостренной под 75 градусов доски. Всё, теперь она у цели. Сочные, налитые сладостью краснобокие черешни так и просились в рот, наполняя его слюной.

— Подставляй руки, — крикнула сверху, начав обрывать ягоды. — И сами наедимся, и бабушку угос… Ой! — вскрикнула, взмахнув руками. Скользкая подошва мокасин соскользнула по мокрой после дождя штахетке и она рухнула вниз. Только… вместо ожидаемого удара о землю почувствовала острую боль между ног.

— Айййй… — закричала, застряв коленкой между досок. Руками схватилась за древесину, пытаясь приподняться. — Даш, помоги!

Пришедшая в ужас Дашка даже пошевелиться не могла, не то, что подойти. Так и стояла, не шевелясь и прикрыв ладошкой рот смотрела, как Ксюшины бёдра окрашиваются во что-то красное. Кровь?!

— Позови скорее бабушку, я застряла, — расплакалась она, стараясь приподнять себя. Но чем больше дергалась, тем больнее становилось внизу живота. Между ног вдруг стало тепло и мокро. Ослепительная вспышка перед глазами была в первые секунды после падения, сейчас всё как бы и утихло, только больно очень.