Не могу скрыть счастливой улыбки и просто отворачиваюсь, но сразу чувствую, как он становится сзади и обнимает. Упираясь в поясницу твёрдым стояком.

Он не исправим!

— А что, я твоим сказал, что спасть буду с тобой... — хмыкает он мне в макушку, поражая меня своим заявлением.

— Ты сказал это моим родителям? Божее... Королев! — разворачиваюсь в его руках. — Что ты тут делаешь?

Задаю вполне логичный вопрос. Он мог дождаться, я улетела всего на неделю, не больше. Так зачем было приезжать, он же говорил, что не хочет сюда возвращаться.

— К тебе приехал, поговорить, — говорит вполне серьезно. — А что мне оставалось? Телефон у тебя выключен, или мне надо было у подъезда сидеть и ждать? Я так-то волновался...

Мне стало немного стыдно.

Он мучился без меня, а я даже не смогла телефон на зарядку поставить, чтобы сообщить, что все в порядке.

— Что ты сделал с моими родителями? Почему они себя так странно ведут? — заваливаю его вопросами, которые не дают покоя. — Они же знают, что...

— Шшш... Это останется секретом. Хватит болтать, пошли скорее, нас уже заждались, — тянет обратно на кухню, хитро улыбается. — Теть Лен...

Далее все происходит по стандартному сценарию семейных застолий, все общаются, рассказывают разные истории из жизни, благо дело не доходит до моих детских фотографий.

Тимур влился в семью и сразу стал как свой.

Мама старалась накормить парня, расспросить у него обо всем, в особенности ее интересовали наши отношения.

Папа пытался споить, но стоило мне только зыркнуть на него недобрым взглядом, как он вежливо отказался.

Не хватало мне ещё позора с пьяным парнем, который как выпьет, не очень умеет держать себя в руках.

Какая муха укусила родителей, мне было неизвестно. Что им такого сказал Королев, что они поменяли отношение к нему.

Они даже Илью так не облизывали.

Хотя, смотря на то, как хорошо они общаются, я поняла, что парень умеет расположить к себе людей.

Сейчас он не нахальный мудак, а вполне приятный человек.

Я была такой счастливой, что все ещё не могла поверить, что он здесь, со мной и что все выходные мы проведем вместе.

К вечеру Тимур захотел вытащить меня на улицу, прогуляться, хотя выходить из дома мне сегодня не хотелось.

Он вёл себя немного нервно, и как-то странно поглядывал на меня, и вскоре я поняла, в чем дело.

Он привёл меня к своему дому...

Свет в нем не горел, но он не повёл внутрь. Он взял за руку и потащил к пляжу.

Тело задрожало, ведь по его рассказам это случилось здесь, на этом месте.

Зачем он привёл меня сюда, я искренне не понимаю.

Он же не собирается испортить этот день...

Тимур развернул меня к себе и уже открыл рот, чтобы начать говорить, но замолчал.

По его лицу было видно, что ему сложно начать разговор. Он все никак не мог собраться.

Потянулся ко мне и обнял, уткнувшись лицом в шею.

Так и стояли. В этот момент слова были не важны, я понимала, что ему тяжело.

Тяжело было и мне. Чувства брали вверх. Слёзы скапливаются в уголках глаз.

— Полин. Я должен извиниться за тот случай и не только за видео, а больше за то, что произошло после... — начал тихо он, поднимая на меня взгляд, в котором я видела его раскаяние. — Я много думал об этом. Я самый настоящий козел, ты права.

— Ты... — хотела возразить, но он положил палец мне на губы, не давая продолжить.

— Нет, послушай. Я только лишь хочу, чтобы мы оставили все плохое здесь, на этом самом месте и начали все заново, понимаешь? Без груза всего этого дерьма. Прости, — говорил он слишком эмоционально, запинаясь через каждое слово. — Что ты... Что ты на это скажешь?

Я смотрела на него и видела, как ему непросто. Он был серьёзен, это не была шутка. В его глазах плескалось беспокойство, пока я молчала и обдумывала услышанное.

— Я прощаю тебя, Королев, — сказала тихо и первая потянулась к нему, обняв и уткнувшись, как и хотела, в его грудь. Вдохнула его запах, что вскружил голову.

— Точно-точно? Или до первой ссоры? — поднял он мою голову за подбородок. — Я люблю тебя.

Сердце на пару мгновений перестало биться. Он это сказал...

Сказал не стесняясь, смотря прямо в глаза. И в них нет лжи, в них только чувства, те, что скрывать больше невозможно.

Все же слёзы потекли по щекам, голова вновь закружилась, и я произнесла то, что уже давно чувствовала: