Шрифт:
Сказал, что готов ещё подождать. Врал?
— Нет. Это не твоё дело, — отвечаю убитым голосом. Плескаю холодной водой ещё раз и собираюсь уйти. — Отойди.
Упираю руки о грудь Тимура, который загородил путь к выходу. И кажется, сдвигаться не собирался.
— Я не хочу тебя отпускать в таком состоянии, — берет меня за руку и тянет к своему лицу, оставляет на костяшках пальцев поцелуи. — Полин, послушай, он того не стоит. Ты можешь переночевать у меня.
Ночевать с ним в одной квартире?
Да он шутит. А может он думает, что я прыгну к нему в объятия, после того, как узнала, что мой парень мне изменил.
Вновь. Он снова это сделал...
Из меня вырывается непонятный звук, и я только чувствую, как за руку меня снова куда-то тянут.
Хочу присесть, иначе меня прямо сейчас стошнит, голова слишком сильно кружится.
Ага, было бы чем. Уже не помню, когда ела по нормальному в последний раз. Занятия и эмоциональные переживания отбирают все силы, и забываешь об элементарном.
В глазах плывёт, а в голове один лишь гул, тело вновь покрывается липким потом.
Черт, как же ненавижу эти ощущения, когда ты не можешь контролировать себя.
Осматриваюсь по сторонам.
Была же вечеринка, почему уже никого нет? И как я оказалась в темной комнате?
Почему с моих плеч спадают лямки, а на шее я чувствую горячие губы, что нашёптывают слова?
Почему не сопротивляюсь?
Я замираю лишь на мгновение, хочу все обдумать, но в голове образуется пустота.
И когда губы Тимура накрывают мои, по щекам текут горячие слёзы. Слёзы предательства. И я углубляю поцелуй сама.
Сильней, глубже. Так яростно, что поражаюсь своей смелости. Напираю. Руками шурша по идеальному, стройному телу.
Забираюсь под майку и трогаю упругие мышцы живота. Хнычу от удовольствия, желая провести языком по упругой коже.
Хватаю за бляшку ремня, отстегиваю ее, вырываю ремень и слышу, как он падает на пол, а в голове все так же неразбериха.
— Полинааа, — парень стонет мне в губы, хватая за попу, начинает ее сильно мять. — Я тебя сейчас трахну.
Слышу я отдалённый голос, и по голове словно кочергой железной бьют.
Открываю глаза, видя перед собой уже полуголого Королева, сама не понимаю, как мы оказались наедине, и чувствую, как легкий ветерок ласкает голую грудь.
— Ну что, Салтыкова, — говорит он пугающе тихим голосом, — готова к ночным скачкам?
Глава 39
— Я, наверное, пойду, — мямлю, чувствуя, как ко мне медленно подбирается страх.
Пойду, куда?
Илью я видеть сейчас никак не хочу, только не его. Но и здесь остаться кажется не лучшим вариантом.
— Тихо, малышка, — Тимур берет мое лицо в руки и оглаживает мокрые от слез щёки. — Я сделаю все, как надо.
Он говорит это так нежно, что я на мгновение замираю. Отступаю назад, пока он наступает на меня.
Ноги упираются в кровать, а после парень толкает меня на неё, нависая большой стеной сверху.
Меня вновь накрывает.
Сердце сумасшедше бьется в груди. Перестаю дышать, хочу разглядеть его лицо, но в комнате слишком темно, либо я слишком не в себе.
Я могу только чувствовать и понимать, с какой скоростью он расправляется с моей одеждой. Как быстро он скидывает с меня платье и спешно стягивает зубами трусики. Задевает губами ноги. А в голове у меня та же приятная пустота.
Даже, когда чувствую пальцы, которые проворно выводят круги у моей дырочки.
Ох, черт!
В груди словно фейерверк взрывается.
Ощущаю возбуждение, что стремительно захватывает мое тело и берет в плен разум. Пока парень водит шершавым языком по шее, переходя к ключицам и вниз.
— Ох... Королев... — жалабливо хнычу, прикусывая свой палец.
Поддаюсь немного вперёд, чувствуя, как меня начинает вновь засасывать в водоворот эмоций. А когда горячий язык проникает в пупок, из меня вырывается громкий несдержанный стон.
Ещё немного и я точно взорвусь на крошечные атомы и молекулы. А пальцы продолжают делать из меня податливую тряпичную куклу.
Дерзко. Умело. Так, что пальцы ног приятной судорогой сводит.
Трут, давят на саму точку, и мне остается только ртом воздух хватать и слушать громкое, такое же необузданное дыхание своего партнера.
— Пиздец. Охуеть просто, — часто дышит мне в живот Тимур и от вибраций его голоса живот начинает дрожать, пока он засовывает в меня один палец, проталкиваясь вперёд. — Не знаю, продержусь ли долго...