– Мраморный человек, – прошептала она изумленно.

Тот, кто раскрыл ей ложность пророчества и истинную сущность Совы, стоял перед ней и глядел с нескрываемым интересом.

– Прошу прощения?

Омарейл даже чуть склонилась к нему и сощурилась, пытаясь понять, не ошиблась ли.

Он же удивленно поднял брови.

– Любопытно… – посмотрел по сторонам, а затем, чуть понизив голос, спросил: – Эксплет?

Она медленно кивнула:

– Я работаю у госпожи Тулони.

– Понятно. – Мужчина с любопытством оглядел Омарейл, а затем вошел в лавку.

Принцессе стало ясно: он пока был обычным эксплетом. Не мог читать эмоции других подобных ему, а чувства простых людей воспринимал, как и сама Омарейл. Мраморный человек из ее времени поселился вдали ото всех потому, что находиться среди толпы было для него невыносимо. Сейчас же он спокойно ходил по улицам оживленного города.

Впрочем, и выглядел он иначе: кожа не такая бледная, вены не проступают синими змейками, голова не лысая, а взгляд не проникает в самое сердце.

Омарейл посмотрела на вывеску и, оставшись довольной, быстро спустилась на землю. Однако когда она вошла в лавку, Мраморный человек уже собирался уходить. Он тепло попрощался с госпожой Тулони, улыбнулся Омарейл и вышел.

– Вы знакомы? – Принцесса кивнула в сторону двери, за которой только что скрылся мужчина.

Получив утвердительный ответ, Омарейл закусила губу, думая, как задать следующий вопрос, чтобы не вызвать лишних подозрений.

– Давно?

– Да, довольно давно. Эддарион – носитель знаний об эксплетах. Именно он передал мне Эксплетарий, научил пользоваться даром не во вред другим. Кстати, а кто передал Эксплетарий тебе? Я думала, знаю о большинстве эксплетов в Ордоре, но о тебе ничего не слышала.

– И Белорию знаете? – спросила Омарейл, чтобы уйти от ответа.

– Ил Белория? Да… интересный юноша, но, боюсь, если он не обуздает свой нрав, его ждут большие неприятности. Или большие успехи. Но Эддарион время от времени встречается с ним, чтобы направить на верный путь.

– О, надо же… – проговорила принцесса. – А… а Совалию Дольвейн вы тоже знаете?

Госпожа Тулони вздохнула:

– Да… Совалию я прекрасно знаю.

Омарейл пока не понимала, что делать со всей этой информацией, но была уверена, что новая знакомая могла помочь в их с Дарритом деле. Это сняло камень с души, ведь получалось, что она не просто теряла время, играя в управляющую лавкой, но и решала Проблему. Вечером она обязательно расскажет Норту, каких успехов достигла.

Подумав о нем, она вспомнила еще одного эксплета.

– О, а старую Фраю вы знаете? – поинтересовалась принцесса.

Госпожа Тулони удивленно подняла брови. В этот момент колокольчик над дверью издал мягкое «динь», и обе повернулись к посетителю, который так и застыл в дверях.

– Мирра? – произнес он через пару мгновений.

– Норт? – отозвалась она не менее изумленно.

– Норт? – повторила госпожа Тулони. – Я думала, вы сказали, ваше имя Север.

Даррит прочистил горло.

– Норт – это «Север» на языке древних, но оно вводит людей в заблуждение. Я не из первых семей.

Госпожа Тулони медленно кивнула:

– Но с моей новой ассистенткой вы знакомы… Любопытно. Два эксплета свалились на меня почти одновременно, да еще и оказались знакомы друг с другом. Объясните-ка, господа, что вам от меня нужно?

Омарейл знала, что никаких скрытых мотивов не имела, но вот зачем Даррит свел знакомство с госпожой Тулони? Быть может, тоже выяснил, что она знала Мраморного человека? Принцесса вздохнула: Норт обогнал ее, а ведь она уже представила, как удивит его вечером своими новостями.

– Мои намерения я вам уже обозначил: меня интересует покупка вашего дома. Что до Мирры…

– Я просто искала работу и совершенно случайно нашла вашу лавку, – пожала она плечами, а потом бросила взгляд на Норта.

– Работу… разумеется, – повторил он и устало потер переносицу. – Но почему здесь?

– Меня больше никуда не взяли…

Омарейл заволновалась, что эти слова несколько подпортят ее авторитет в глазах госпожи Тулони. Но ведь та видела результат! За последние два дня покупателей в лавке было больше, чем за всю прошлую неделю.

Покачав головой, Даррит прошел вглубь помещения и застыл.

– Постойте-ка… – Он задумчиво обернулся ко входу. – Вывеска свежая.

– Это я ее нарисовала, – с готовностью отозвалась Омарейл, в глубине души надеясь, что он сделает комплимент.

Однако Норт мягко рассмеялся, и она не знала, как реагировать на это.

– Вы нарисовали, – проговорил, наконец, он. – Очаровательно.

– Название тоже я придумала, – с вызовом заметила принцесса, сложив руки на груди.

Это вызвало новый приступ смеха. Смеха, откровенно говоря, странного, искривившего черты лица в гримасе боли. Будто он смеялся над собственной сломанной рукой.