В канун Нового года чудеса случаются чаще, а сердца людей открываются охотнее. Именно поэтому в это время судьба любит находить одинокие сердца и соединять влюбленных. Даже для усталого и забывшего о чудесах полицейского в праздник найдется своя чашка горячего кофе и искренняя улыбка от симпатичного парня за стойкой. Истории, начинающиеся в декабре, обычно приносят счастье. Это одна из них
Содержит нецензурную брань.
Глава
1
– Если ты не прекратишь смотреть на него, я сам посмотрю на него, и тогда он никогда больше на тебя не посмотрит!
Вадим Игнатьевич Бойко откровенно издевался, наблюдая за мучениями своего коллеги. Тот обиженно поджал губы и, буркнув что-то матерное, отвернулся к окну кофейни. Дело было холодным декабрьским днем, и за окном вообще-то не было ничего интересного: привычный вид в знакомый до последней трещинки двор, несколько машин и людей.
Кофейня “Надежный свидетель” во внутреннем дворике возникла внезапно – будто бы появилась из ниоткуда – и тут же вызвала настоящий переполох. Все потому, что внутренний дворик был один на двоих у жилого дома и отделения полиции. Как так вышло, что ремонт и прочая подготовка к открытию кофейни прошли незамеченными для органов правопорядка, оставалось загадкой. Вероятно, причина заключалась в том, что никакого помпезного открытия с фанфарами, воздушными шарами или листовками накануне не было. Утром первого декабря на здании напротив вдруг появилась вывеска с названием и табличка, обещающая самый вкусный кофе, сытные завтраки и ланчи в определенное время. А внутри появилось кафе.
Как верно подметила Леночка «связи со СМИ», никакие дополнительные маркетинговые штучки этой кофейне и не были нужны, когда у них под боком расположилось целое отделение вечно голодных мужиков. Сообщая это, Леночка вздернула свои идеально очерченные брови так высоко, что всем стало понятно, что голод она имеет в виду не только утробный.
Все, слушавшие ее рассуждения коллеги, стояли в этот момент во дворе и нервно курили, с подозрением глядя на обманчиво-нежную вывеску, выполненную в лавандово-мятных – самых модных хипстерских цветах. На подоконниках неровными огоньками мерцали расставленные маленькие свечки; что находилось внутри кофейни при утреннем свете разглядеть не удавалось.
Работа встала на целых полчаса. Районное отделение питерской полиции в полном составе выкатилось во двор, чтобы посмотреть на возникшее там чудо. На фоне привычных стен старого фонда неожиданно преобразившиеся окна и дверь – теперь тоже лавандово-мятная – выглядели буквально порталами в другой мир. И что, примечательно, дом, в котором расположилась кофейня, казалось, так же преобразился. Потертые – когда-то желтые, а теперь давно уже бесцветные стены с кое-где потрескавшейся краской и частично отбитыми водосточными трубами сейчас смотрелись не старо и убого, а стильно, будто бы даже дерзко. Дом напротив, где, собственно, располагалось отделение полиции, наоборот стал еще серее, бледнее и скучнее.
– Хипстеры какие-то, – мрачно проговорил старший прапорщик Дровянко, пожевывая фильтр Петра «легкого», – бездельники и наркоманы.
– Может, проститутки? – ехидно поддел его Владик Цветочный – уже много лет как «подающий надежды» старший сержант. – Кто первый на допрос с пристрастием?
В рядах правоохранительных органов началось негромкое волнение и бубнеж. Хипстеров полицейские побаивались. Конечно, не тогда, когда принимали их в клубах, накаченными непонятно чем: тогда сила была на нужной – правильной стороне. Но вот зайти в такое модное кафе, будучи не при исполнении… Это, пожалуй, тянуло на почти настоящий подвиг.
От двери, окон и вывески так и тянуло «чужой территорией», полной опасностей из заоблачных цен, мудреных названий, кофе без кофеина и молока без молока. Было страшновато. Неловко топчущихся в снегу полицейских ожидал новый повод для волнений: лавандово-мятная дверь распахнулась, и на пороге появился паренек в белоснежном переднике и с веником в руках. Не глядя в «зрительный зал», он деловито выметал из помещения какие-то невидимые пылинки, потом притащил коврик с надписью «welcome» и торжественно водрузил его перед дверью.
Одет парень был в светлую футболку и какие-то супер-узкие джинсы, напоминающие скорее колготки. Темные волосы собраны в пучок, поверх футболки, свисала массивная цепь. На улице было минус десять.
Парень скрылся в помещении, но через секунду вернулся уже без передника. Вышел из дверей, присел на подоконник, достал вейп и глубоко затянулся. До полицейских долетело облако пряного пара. Пахло мандаринами, корицей и чем-то горьким. Кто-то чихнул, кто-то сматернулся.
– Конец вам всем, – трагично изрекла Леночка, – никто не уцелеет.
Будто бы услышав ее слова, парень поднялся, подошел к табличке и дописал там крупными буквами: «кофе дня – 99 р». Потом обернулся и широко улыбнулся своей притихшей аудитории. Помахал рукой и скрылся за нежно окрашенной дверью.
***
Слова Леночки в общем-то пророческими не оказались, хотя сперва волнений из-за внезапно возникшей кофейни хватало.
На должность разведчика честно тянули жребий всем отделением. Выпало молодому сержанту Галину, но тот не смог сделать и пары шагов по двору – позорно вернулся. Это восприняли с пониманием – Галин не так давно вернулся из армии, а вдруг в этом кафе работают еще и девушки? Не то чтобы полицейские не видали раньше баб, но все же потерпевшими и подозреваемыми в их рутинных делах обычно становились люди обыкновенные – такие, как и сами полицейские. Эта же кофейня наверняка если и запускала внутрь женщин, то только инста-богинь или как там их правильно надо было называть. Не стоило туда отправлять юного Галина – сожрут.
Вызвался Цветочный. Этот был калач тертый, находился в постоянном начатом, но незавершенном разводе со своей шикарной женой, которую обожал, что было взаимно. Не взаимно было только обожание его женой шикарных шуб, отдыха на Мальдивах и зависти к подругам, у которых мужья нормальные, а «не мент». Тем не менее, развод все никак не мог состояться, потому что любовь к простому менту была сильнее зависти.
Единогласно было решено, что для разведчика лучше кандидата не найти. Цветочный совершенно точно не упадет в обморок при виде живой топ-модели (у него дома такая же), да и любопытство было его главным двигателем по жизни. Его снабдили важными инструкциями: ни с кем не ругаться, улыбаться и выяснить как можно больше, не прибегая к насилию, угрозам или шантажу.