– Киска, а ты знаешь, этот красавчик ее сын, – радостно сообщил жене Олег.

– Сын? Не может быть!

– Почему?

– Он ее на руках носит. Буквально.

– Ну и что? Он просто любит свою маму.

– Да? Это ты, Родя, выяснил?

– Я. А что?

– А еще что-нибудь узнал?

– Вавочка, почему она тебя так интересует?

– Если она и вправду его мать, то…

– То что?

– То надо этого парня познакомить с нашей Настей. Красивый, хорошо воспитанный, вон, с мамой отдыхать приехал… Наверняка, дельный… Чистенький, опять же, приличный… Насте понравится… Родя, а кто там отец, не знаешь?

– Знаю только, что он умер.

– Да? Поэтому она все время в черном? А по-моему, носить траур на курорте глупо. Черные шорты, это по-вашему, траур? Знаете, на что это похоже? Есть такая категория баб, которые мужиков на кладбище ищут. Вдовых.

– Вавочка, ты не права, – рассмеялся Родион, – если ты хочешь пристроить Настю за этого парня, тебе надо прежде всего подружиться с его матерью, а не говорить о ней гадости.

– Думаешь, я не понимаю? Но как с ней дружить, когда она задирает нос? Что ж мне, напрашиваться?

– Успокойся, Вавочка, они не москвичи, – вдруг заявил Олег.

– С чего ты взял?

– Я видел, как она давала портье свой паспорт, я не разглядел, чей он, но явно не российский.

– Надо же… Ну и черт с ним. Маменькины сынки не лучший товар на рынке женихов.

– Боже, как ты непоследовательна, Киска.

– Олежек, тебе фруктов принести?

– Два куска арбуза.

– Вавочка, будь другом, захвати мне одну грушу.

– Какие вы наглые, мужики. Нет чтобы даме фрукты принести.

– Ты сама предложила!

– Да, вам лишь бы на шею сесть… – проворчала Вавочка.

– Родька, она тебя отшила? – шепотом спросил Олег.

– Практически, да. Но я не отступлюсь. Я предложил ей дружбу.

– Она согласилась?

– Она усомнилась.

– Но подала надежду?

– Нет.

– Тогда на что ты рассчитываешь?

– На то, что она молодая красивая женщина. И рано или поздно ей понадобится мужик.

– А ты тут и подвернешься? Да?

– Именно.

– А ты так уверен, что мужик ей понадобится как раз во время вашего тут пребывания?

– Нет. Ни минуты.

– Тогда что? Она же живет в другой стране?

– Ничего, я добьюсь своего. Чего бы мне это ни стоило, и где бы она ни жила, хоть в Аргентине.

Тут вернулась Вавочка с фруктами.

– Жрите, захребетники.

После завтрака, она сказала:

– Родь, Олег после завтрака ходит пешком, ты ему не составишь компанию? А то я вчера ногу стерла…

– Да с превеликим удовольствием.

– Вот и отлично. А потом я жду вас на пляже. И займу для тебя лежак рядом с нами.

– Спасибо, благодетельница, – Родион поцеловал Вавочку.

– Старик, мы не договорили… – начал Олег.

– О чем?

– О Лали. Ты что, всерьез втюрился?

– Похоже на то.

– А может, ты просто привык к легким победам, а она тебя отшила?

– Нет. Я был готов, что она меня пошлет… Но в ней есть что-то такое… необычное. Я хорошо знаю баб, чувствую их, что ли, а тут ничего не понимаю… Знаешь, она мне без всякого кокетства, игры, вдруг заявила, что безумно любила покойного мужа и была с ним абсолютно счастлива… И в голосе и в глазах была настоящая боль…

– И что?

– Я вдруг подумал… Не сочти меня сентиментальным идиотом… Мне вдруг захотелось, чтобы когда я помру, обо мне кто-то так сказал…

– Ну, старик, ты и загнул… Чтобы так о тебе сказали, надо прожить с женщиной много лет. А ты вообще закоренелый холостяк. К тому же сердцеед, уверен, многие были бы счастливы доказать тебе свою любовь…

– Тебе меня не понять, Олежек… Мне много раз, очень много раз, бабы клялись в любви… Но чтобы вот так… Никогда…

– Знаешь, бабам свойственно идеализировать покойников, особенно русским бабам. Помнишь Вальку Першину?

– Ну?

– Она двадцать лет прожила с мужем. Он был полное говно. Кидал ее, лажал без конца, ставил иной раз в жуткое положение, а как умер… Просто свет в окне. Чуть у нее что случится, она сразу: вот был бы жив Сева, он бы меня в обиду не дал…

– Ты, Олежек, не понял… Тут все на чистом сливочном масле. И если я сумею ее завоевать, я женюсь на ней. Чего бы мне это ни стоило.

Он говорил так серьезно и проникновенно, что Олегу даже стало не по себе. Очень уж это было не в характере его старого друга.