– У тебя теперь другой, что ли?

– Да, другой, я люблю его…

– Ах, девочка, что ж ты так быстро-то всё? Один, другой. Первому тоже небось по любви давала?

– Доктор, пожалуйста, я вас умоляю… У меня в пятницу свадьба…

– Ладно, вот тебе направление, но уйди с глаз долой. Надоели вы мне. Даете направо и налево, а потом канючите тут…

– Спасибо, спасибо вам, – заливаясь слезами пролепетала Ева.

По дороге к дому она лихорадочно думала, как же ей быть, под каким предлогом лечь в больницу? Там, конечно, долго держать не будут, хотя кто знает… На обезболивание у нее денег нет… Ничего, вытерплю, хотя, говорят, боль адская, но другие же терпят… А как неохота врать…

Слезы душили ее. Она уже подходила к дому, когда кто-то схватил ее за плечо.

– Попалась!

Иваныч. Веселый, радостный.

– Ева! Что случилось, почему ты плачешь? Девочка моя, что с тобой? Идем скорее, что на улице рыдать? Пошли! – Он потянул ее к подъезду. И только закрыв за собой дверь квартиры, схватил в объятия.

– Ева, маленькая моя, что? Тебя кто-то обидел? Что стряслось? Ну скажи мне, я помогу, ну, хватит плакать. А то я тоже начну реветь, куда это годится?

– Иваныч, я не знала… ей богу, только вчера первый раз заподозрила… я не хотела… Я сделаю аборт, только не бросай меня, я тебя так люблю, я без тебя умру… У меня вот и направление уже есть… Не беспокойся, я ж не виновата, что встретила его раньше… А люблю тебя одного…

Наконец до него дошел смысл сказанного.

– Ты что, беременна?

– Ну да. Но…

– От него беременна?

– Да, но…

– Ну вот что… Никаких абортов. И никакого Платона. Это будет наш ребенок, мой, понимаешь? И я клянусь, что буду любить его, как своего. Дело ведь не в том, кто биологический отец. Главное, кто его вырастит. А я его выращу. И буду любить как самого своего. И потом ты мне еще родишь, правда?

– Иваныч… ты… ты самый лучший, я люблю только тебя… И мне так больно, что я… Что он был у меня, я его не любила, и никогда не хотела…

– Да брось ты о нем! Не было его! Понимаешь, не было! И потом ребенок от него будет очень красивый, а от меня – это еще большой вопрос… Все к лучшему, глупая девочка.

– А ты откуда знаешь, что он красивый?

– А он тут приходил как-то.

– И что?

– Да ничего. Поглядел я на него и подумал, а Евка-то моя дурища, такого роскошного парня на меня променяла.

– А что ты ему сказал?

– Да ничего, он меня просто за маляра принял. А я глянул на него и загордился.

– Иваныч, родненький мой, я люблю тебя как… Ненормальная… я даже просто подумать не могу, что было бы, если б я тебя в метро не увидела. Я бы всю жизнь несчастная была… А сегодня как мне сказали, какой у меня срок… Думала с ума сойду, если ты меня бросишь…

– Не дождешься! Я же в конце концов знал, что у тебя парень есть, так что ж теперь… Я люблю тебя. И тоже иногда думаю, что, если б я тогда тебя не дождался… От одной мысли плохо делается…

– Знаешь, Иваныч, у нас в ЗАГСах говорят всякую фигню, когда поздравляют, а в заграничном кино так красиво… В горе и в радости, в болезнях там и вообще, так я тебе заранее скажу – обещаю любить тебя всегда, в горе и в радости, здорового и больного, до гробовой доски… Вот!

Он засмеялся, прижал ее к себе, стал целовать в волосы, и она не видела, что на глазах у него были слезы.

2007 год

После ужина Родион с Олегом ходили гулять. Они шли, лениво перебрасываясь какими-то необязательными фразами, наслаждаясь свежим морским воздухом и умением молчать рядом друг с другом. Родион думал о Лали. Кажется, я ей все-таки нравлюсь, во всяком случае, когда утром еще до завтрака мы столкнулись на пустынном пляже, она улыбнулась как-то ласково и вошла в воду вместе со мной и мы поплыли к буйкам, а потом довольно долго болтали о какой-то чепухе, повиснув на тросе. Родион говорил, как ему нравится Петя, какой это умный и добрый парень. Она радовалась. Какой матери не доставит удовольствия подобный разговор. А после завтрака он увидел, как Лали с сыном играли в пинг-понг, подошел, сыграл партию с выигравшим у матери Петькой…

– Ну что, дружище, не клеится роман? – прервал его мысли Олег.

– Терпение в данном случае залог успеха.

– Но курортного романа явно не будет.

– А мне и не надо.

– Ой, врешь.

– Нет, Олег, я понял, что она мне нужна не на пересып, она мне просто нужна. Улавливаешь разницу?

– Но она живет в другой стране.

– Слава богу, сейчас это не препятствие.

– И ты готов ради этой практически незнакомой бабенки пожертвовать своей пресловутой свободой?

– А черта ли мне в этой свободе, если у меня будет такая женщина?

– Да, друг, ты влип. Я, правда, только увидев ее, понял, что она тебе понравится, но не настолько же…

– Я и сам от себя не ожидал… Знаешь, смешно в моем возрасте и с моим опытом, но когда я ее вижу, у меня перехватывает дыхание. Глупо, да?

– И ты не сделал даже попытки…

– Нет. Я боюсь…

– Боишься? Ну и ну! А чего боишься? Что отошьет?

– Нет. Боюсь обидеть, боюсь показаться наглецом, мужланом…