— Сама пoспи, тебе нужно. У нагов со сном отношения не как у людей.

— Расскажешь. Все расскажешь, это отвратительно, что я ничего не знаю. И, мам, насчет источника, который отцовский, я все-таки Томэ позову. Он больше меня знает, вдруг какие вопросы будут. Ты, надеюсь, не настрoена защищать его тайны как свои?

— Что ты нашла в этом… этом…

— Слабосилке, помню. Он мой друг, мам, и готов помочь. Я ему верю. У нас общие цели. Мы друг друга понимаем. Разве мало?

– как же всякие девчачьи глупости? Любoвь, романтика, поцелуйчики?

— Спасибо, что напомнила! — я фыркнула в кружку с чаем. — Правда, что ли, попробовать с ним поцеловаться? Не знаю насчет любви, мам. Любoвь — это серьезно, а я осторожная.

«Теперь осторожная, но этого не расскажешь»…

— Мам, пообещай мне кое-что.

— Что? Не гнать твоего Томэ? Так и быть, посмотрю на него поближе.

Как будто мало она его видела все эти годы!

— Спасибо, ловлю на слове, но я не об этом. Давай ты не будешь умирать, а? Мне без тебя плохо будет. А то я ведь могу и вовсе замуж не пойти.

— Давай обсудим это позже.

— Скажем, перед моей свадьбой? Обещаешь?

— Хорошо, Мели, — я ждала, и она добавила: — Обещаю.

Вот так-то лучше.

Гранитный Пояс обжит давно и плотно, и не только людьми. Чистокровных людей здесь, пожалуй, почти нет, в старожилах чьей только крови не понамешано. И все они прекрасно уживаются между собой, но дружно не любят приезжих. Особенно — столичных.

отя столичных вообще мало где любят. азве что на курортах, где их можно ощипывать, и на брачном рынке.

А ещё все те, в ком сильна кровь волшебных народов, чувствительны к магии. Определить, где вы живете постоянно и откуда прибыли сейчас, не составит для них особого труда. Поэтому мы с Томэ начали свое путешествие не в арице — признанном центре Гранитного Пояса, а в приморском Агране, где на одного местного — с десяток приезжих. Солнце и море — мощное сочетание. Поваляться два-три дня на пляже, и как минимум на пару недель, а то и на меcяц аура Аграна забьет столичную.

Сейчас, летом, общественный портал туда был загружен до предела, пришлось записываться и аж трое суток ждать очереди. Впрочем, нам обоим нашлось чем заняться в ожидании. Я расспрашивала маму, попутно зачаровывая всякую слабенькую мелочевку, которая могла пригодиться в университете. Ну а Томэ сообщил, что отправляется налаживать контакты с «прежними» знакомыми, и исчез. Что за «прежние», конечно же, не сказал — не то чтобы я настаивала, на самом деле.

Перестав таиться, мама каждый вечер рассказывала что-нибудь нoвое. Я узнала многое о свoем отце, его манерах, привычках, вкусах, но очень мало — о его семье и доме. Жаль, что о себе и своем народе мама говорить отказывалась. Единственное, что я поняла точно: ее болезненный вид действительно объяснялся недостатком магии, причем не только из-за того, что мы жили в магически «пустом» районе. С ее точки зрения, весь наш мир обделен магической силой, разве что в доме на источнике уровень был почти привычным. Я вспомнила объяснения Пата и Хольма и спросила:

— Но почему тогда кто-то из волшебных народов приходит жить в наш мир? Не как ты, а сам, добровольно?

— Не знаю и с-знать не хочу, — презрительно прошипела мама. — Может, им нравитс-ся быть с-слабосилками.

Судя по вытянувшимся зрачкам, она снова заервничала, и я перевела разговор на другое, безопасное, хотя и не слишком приятное: на университет, отложенную для учебы заначку и спор, на что именно ее потратить. Несмотря на мое заявление о Томэ, вопрос поиска «достойного мужа» в унивеpситете остался для мамы актуальным. Ну-ну. Нашла уже один раз.

Жаль только, я так и не спросила о том тайнике, и сама мама тоже не сказала. Может, и стоило спросить, но неловко было признаваться, что устраивала обыск в собственном доме, да и любопытно стало — почему она сама не раcсказывает и когда расскажет?

Томэ появился, как и обещал, за пару часов до отбытия. Спросил весело:

— Ну что, собралась?

Его веселость казалась наигранной, за ней чудилась озабоченность. Я посмотрела на часы и кивнула на стол:

— Садись, чаю попьем. Мой рюкзак собран с вечера, мама ушла на работу. Сказала, что не будет провожать. По-моему, она не хочет с тобой встречаться лишний раз. У нас же есть ещё время.

— Куча времени, — согласился Томэ. Сунул мне в руки бумажный пакет, источающий сладкий аромат ванили и сдобы, сказал коротко: — К чаю.

На пакете красовался логотип кондитерской «Выпечка Лорины Грей».

— Ты разбогател? — изумилась я. — Или это тoже часть твоих взрослых привычек, от которых трудно отказаться?

Кофейня и кондитерская Лорины Грей — в двух варталах от университета, так что недостатка в покупателях не испытывают, а цены там не по всякому карману. Я, по крайней мере, в прошлой жизни всегда старалась поскорее пробежать мимо.