«Ну точно Алинка».

— Алина, девочка моя любимая… — прошептал я, подошел, включил ночник, стоящий на тумбочке, и откинул покрывало.

И попятился с раскрытым ртом. На меня смотрела надутая кукла из магазина интимных товаров… в красном белье. На синей простыне последняя записка: «Приятного вечера, дорогой! Это Элла. Теперь все твои желания исполнять будет она. А скалку можешь засунуть ей в… куда хочешь, в общем».

«М-да… Не остыла…»

Я отодвинул куклу и присел на кровать. И тут увидел стоящую рядом с тумбочкой темную коробку с бантом. Правда, без стикера.

«Очередная „Глаша“?»

Присел на корточки, открыл и потерял дар речи. Внутри лежала профессиональная индукционная паяльная станция, о которой я как электронщик-маньяк мечтал несколько лет. Правда, стоила такая более пятидесяти тысяч российских тугриков…

«Сколько же ты на нее копила?»

Глава 4. Клочки

Алина

Я сжалась в комочек на Наташином мягком диване, положив голову ей на плечо. Она обнимала меня и шептала что-то успокаивающее.

Совсем как мама в детстве. Та никогда не отмахивалась от моих маленьких детских бед, внимательно слушала и утешала.

«Мамочка, как мне не хватает твоих ласковых рук, мудрых слов и добрых глаз!»

И тут так некстати перед внутренним взором вместо маминых глаз всплыли глаза Германа. Зеленючие, с длинными ресницами. Я часто смеялась и говорила, что это жуткая несправедливость: такие ресницы должны были достаться мне.

Я встрепенулась и подорвалась с дивана, помотав головой, чтобы отогнать видение.

— А пошли чай пить!

Наташа кивнула: она явно была готова на что угодно, лишь бы я перестала реветь.

Вскоре мы сидели за кухонным столом с кружками в руках.

— Ты, главное, не переживай! И если что, можешь оставаться у меня сколько надо, муж всё равно из командировки вернется только через две недели.

— Наташ, вот скажи мне, как подруга: что со мной не так?

Лицо подруги вытянулось.

— Хорошая моя, да всё с тобой так! Ну накосячил он, да, но это же не значит, что он тебя не любит!

— А ты помнишь Тараса?

Наташа нахмурилась. Мою первую огромную любовь, Тараса, она прекрасно помнила. Такое разве забудешь…

Нет, начиналось всё, конечно, как в сказке. Яркие чувства, признания под луной, песни на гитаре и обещания любить до гроба — куда ж без них.

Я в то время жила с девчонками в съемной трешке.

А его, беднягу, мать выгнала из дома. Она любила пропустить стаканчик-другой вместе с отчимом. Вскоре тот начал поднимать на нее руку, и Тарас, не выдержав, вступился за родного человека. Только вот родной человек вместо того, чтобы выгнать второго мужа, пнул под зад сына.

Так Тарас и очутился в большом городе: с большими надеждами и дыркой в кармане. Сначала ночевал у друзей, потихоньку копил на съемное жилье.

Ну, мы с девочками посовещались и решили, что я буду жить с ним в отдельной комнате. Он помогал нам, починил всё, что было сломано, веселил и вообще стал душой компании.

Я мысленно примеряла свадебное платье и давала имена нашим будущим детям. Только вот постепенно хорошее отношение Тараса сошло на нет — хватило его на полтора года. Он начал задерживаться вечерами, денег стал давать меньше, потом и вовсе по несколько дней не ночевал дома: работал в крае.

Я пыталась его оправдывать. Ровно до того момента, как однажды днем, когда решила съездить погулять в парк, увидела Тараса, «уехавшего в командировку». Он целовался с какой-то брюнеткой. Девица одной рукой обнимала его за шею, а второй держала в руках огромный букет цветов.

Тогда я не удержалась, подлетела к этой сладкой парочке, выхватила букет из рук не ожидавшей подвоха девицы.

— Вы кто такая? Что вы себе позволяете? — взвизгнула та.

— Я кто? Я его девушка! Это вы кто? — парировала я.

— Нет, это я его девушка, он уже полгода со мной встречается… — вытаращилась на меня брюнетка. Смазливая, кстати…

Полгода назад как раз и начались «командировки». Я повернулась к Тарасу, который под моим взглядом аж попятился.

— Алиночка, ты всё не так поняла!

Не знаю почему, но в тот момент я засмеялась. Видимо, с фразы. До этого думала, что она лишь для анекдотов и кино.

В общем, я отхлестала героя-любовника букетом, что держала в руках, и выпалила:

— Шмотки свои чтобы сегодня же вечером забрал. Девушка, он весь ваш! — Это я уже брюнетке выдала.

Развернулась и ушла, ни разу не обернувшись.

Тарас вернулся вечером как побитая собака. Брюнетка его тоже бросила, видите ли.

— Алиночка, ну оступился я, ну прости меня! — всё умолял меня он.