Но предчувствие ошибки не отпускало, как привязавшаяся мелодия, крутящаяся репитом на периферии сознания.

Сначала ей льстило, что Матвей не предлагает ей «постель». Вроде как между ними есть что-то большее, нечто особенное. А потом Лизу даже охватил азарт: он часто ласкал её, обнимал при людях, даже при родителях, но всегда строго соблюдал границы. У Матвея во всем так было: он словно точно распланировал будущее, не посвящая остальных в тонкости стратегии. Кому надо, тот знает, других подключит на нужных этапах. Он не сделал ей официального предложения, не подарил кольца, но порой мог, рассуждая о потенциальном ландшафте их жизни, сказать «в нашем доме», называл «моя Лизок» и смеялся, что пора ей перенимать мамины рецепты, чтобы баловать его с детьми по выходным фирменными блюдами.

Она также отшучивалась, смутно надеясь, что предложение обязательно будет и обязательно особенное, и всё будет хорошо. Как же может быть иначе?

В итоге два года она провела в радости ухаживаний, подарков и внимания, но с постоянными привкусом, что нечто важное остается где-то «вне эфира». В таком состояние она и скидывала вещи в чемодан: отвертеться от мамочки было невозможно. Особенно после того, как она нашла какую-то родственницу, у которой можно пожить. При том Лиза даже не могла понять, как эта двадцатипятилетняя Катя может быть маминой троюродной сестрой и предстоит ли им жить вместе или ей нужно будет просто присматривать за квартирой. В сердцах она ляпнула маме что-то в духе: «Тебе меня лишь бы сбагрить! Вот выйду замуж по воле случая!» Та «отбила пас», что не сомневается, поэтому и случай будет проверенный.

Мать не знала, насколько точно сбудется её предсказание. Вопрос останется в одном: кто будет руководить волей Случая.

***

Машина, аэропорт, самолёт, такси – всё это Лиза видела, как в тумане. Только, когда подошла к катиной двери, словно очнулась. Простая железная дверь, в сердцевине поблескивал глазок. Звонок отозвался замысловатой мелодией. Лиза прислушалась к шагам, ничего не разобрала, и уже хотела нажать клавишу еще раз, но дверь неожиданно распахнулась. На пороге стояла миниатюрная, очень худенькая девушка-статуэтка: экстра-короткая стрижка, яркие огненно-рыжие волосы, слегка неестественного оттенка, бледная кожа. Одета она была в супер-короткие шорты и облегающий топик. На вид весила вряд ли больше 45 килограммов.

Здравствуйте. Я – Лиза.

– Привет, проходи, – махнула Катя, словно они были хороши знакомы.

– Значит, всё ОК, доставили по адресу. Здравствуйте, Екатерина. И «не отходя от кассы», сразу прощаюсь. Лизочка, пока. До завтра, – торопливо улыбнулся, «клюнул» ее поцелуем Матвей и заспешил по лестнице, внизу ждало такси.

Катя не успела ему ответить, он уже сбежал на целый пролёт. Но её цепкий взгляд проводил спутника и словно сфотографировал его вслед. Приятный и правильный молодой человек. Ему бы пену для бритья рекламировать. Внутренне усмехнулась Катюшка, и посторонилась, пропуская гостью внутрь квартиры.

Лизавета последовала за хозяйкой. С первых же мгновений стало ясно, что она никогда ещё не была в подобных местах. Помещение было одновременно очень скромным, минималистичным, чуть ли не бедным, но очень стильным, а каждая вещь была оригинальной и находилась на своем месте.

Девушка оглядела «двушку» с просторной прихожей, спальней, гостиной и кухней. Спальня была самой заставленной: шкаф, комод, на поверхности которого громоздилась косметика и забавные статуэтки, кровать, застеленная покрывалом с этнической вышивкой, и стол с ноутбуком, перед которым, подобно посланцу с другой планеты, стояло огромное кожаное офисное кресло. Единственное, что объединяло его со всем пространством – забавная подушечка с замысловатым рисунком. По всей квартире разливался сладковато-пряный запах ароматических благовоний. Наверное впервые в жизни Лиза была в квартире, где не было телевизора, его функцию выполняло огромное полотно на стене: экзотическая индийская мандала. В зависимости от угла зрения она оборачивалась то густым лесом с заморскими птицами на ветках, то удивительным цветком с расходящимися лепестками и листьями. Смотреть на такую картину можно бесконечно, каждый раз находя новые сюжеты. В центре комнаты находился низкий японский диван. Лиза сразу поняла, что, несмотря на простоту, он очень удобный. Кроме дивана, тяжелых штор-«блэкаутов», низкого журнального столика и картины, в комнате больше ничего не было. Но она не казалось пустой, в атмосфере витала особенная энергетика, нечто невидимое глазу, но чувственное на интуитивном уровне.

– Спать можно на диване или возьмем у кого-нибудь раскладушку, – пояснила Катя. – Одежду повесь в шкаф в спальне. Не стесняйся. Еда в холодильнике – поешь, если голодная. Внизу, кстати, есть «Пятерочка».

– Спасибо. Я тебя не сильно стесняю? Мне так неудобно… Свалилась как снег.

– Не парься. Я верю, что вселенная отвечает нам. Я сделаю добро тебе, а кто-то – мне. Мы все взаимосвязаны, – засмеялась девушка. Но Лиза поняла, что Екатерина не шутит, и тема для неё более серьёзная. – Встречи не случайны. Вот увидишь, Лизок.

Екатерина облокотилась на подоконник и посмотрела на пустой двор. Лиза впервые смогла разглядеть татуировку у девушки между ключицами. Сначала ей показалось, что изображена ладонь. Но потом стало ясно, что это симметричное перо с многоуровневым флористическим сюжетом, в сердцевине был нарисован глаз. Поэтому, хотя Катя стояла спиной, у Лизы было стойкое ощущение, что гостеприимная хозяйка за ней наблюдает. Еще раз поблагодарив и извинившись, приехавшая направилась в ванну.

За окном на ветке сидел ворон. Его тёмный, жесткий, пристальный взгляд следил за девушками. Птица хлопнула крыльями, молча взлетела и скрылась в темноте. На него никто не обратил внимания.

Умываясь, Елизавета невольно сравнила себя с новой знакомой, и удивилась контрасту. Несмотря на родственные связи у них не было ничего общего. Лиза была притягательна женственной, яркой, богатой красотой: длинные тёмные локоны, каноническая модельная фигура с выраженной, упругой и высокой грудью и соблазнительными бедрами. Большие карие глаза, сочные губы – прохожие всегда задерживали на ней взгляд. Она могла даже не краситься, настолько эффектной была её внешность от природы. Екатерина же, даже не смотря на морковные волосы, была неприметной, пройдешь мимо и не заметишь то ли паренёк, то ли девушка мимо пробежала. Но чем дольше на неё смотришь, тем больше она притягивала внимание: острые ключицы, резкие, впалые скулы, прозрачные, светло-голубые глаза. Как свежий весенний цветок случайно взошедший на поляне, где уже во всю бушует август.