Елисей Юрьевич вернулся в гостиную, неся в руке желтовато-коричневый плод пассифлоры. Он словно прочитал мысли гостя, собравшегося идти на встречу с женщиной. С Оксаной Тарас был знаком уже три года, хотя о женитьбе разговора не было. Оксана была замужем, мужа не любила, но и бросать его не собиралась, и такое положение устраивало всех.

– Возьми, – протянул «лимон» Тарасу Елисей Юрьевич. – Тебе сегодня пригодится.

Тарас смутился, хотел спросить: откуда вы знаете? Но передумал. Вместо этого задал другой вопрос, принимая подарок:

– Где вы их берете?

– Друзья привозят, – небрежно отмахнулся Елисей Юрьевич.

Тарас кивнул, подумав, что этими друзьями могут быть только сотрудники ФСБ, с которыми учитель работал вместе много лет.

– Спасибо, я пойду, пожалуй. Когда мы начнем очередное погружение?

– Отдохни пару дней, опиши, что видел. Надо подготовиться как следует, чтобы не проскочить момент истины. Глубокая генетическая память – не библиотека, штука капризная, иногда выкидывает такие сюрпризы, что приходится выгонять из себя зверя.

Тарас посмотрел на Елисея Юрьевича непонимающе, и тот добавил:

– При неосторожном вскрытии наследственных «файлов» могут возбуждаться «секретки» – скрытые гены, в результате чего сознание погружается в психику дочеловеческих предков – тех животных, которые предшествовали появлению людей.

– Инсектов?

– Инсекты тоже имели своих предков. Вот почему спуск к корням генетического древа требует подстраховки. Одному это делать не рекомендуется.

– Но я пробовал спускаться один, и ничего… – признался Тарас виновато.

– Будь осторожен, воин. Если ты нащупал оптимальный режим погружения, это хорошо, если надеешься на авось – рискуешь когда-нибудь застрять в собственном прошлом.

– Как это? – озадачился Тарас.

– Попросту говоря, ты не сможешь выйти из сферы памяти предка и будешь вынужден «прожить» его жизнь.

– То есть я… умру вместе с ним?

– Не умрешь, но сойдешь с ума.

Тарас внутренне поежился.

– Хорошо, я буду осторожен.

Они попрощались, пожав друг другу руки, и Елисей Юрьевич закрыл дверь за учеником, не запирая ее. Он никогда не закрывал дверь на замок, даже уходя из дома, и еще не было случая, чтобы его квартиру ограбили. Это работало заклинание «ограничения доступа», или по-русски – «от ворот поворот». Когда-то Тараса поразило это обстоятельство, красноречиво показывающее возможности учителя, но впоследствии он и сам научился наговорам и простым заклинаниям, не требующим особых навыков.

Во дворе старенького двенадцатиэтажного дома – Елисей Юрьевич жил в Митине – уже зажглись фонари, хотя время было не позднее – девять часов с минутами. Однако небо было затянуто тучами, накрапывал дождик, и казалось, что наступила ночь.

Начало апреля в этом году выдалось холодным и дождливым. С одной стороны, дожди оказались благом, так как принесли долгожданную весну, быстро согнав снег, с другой – они не позволяли этой самой весне развернуться во всю силу, и температура даже в погожие апрельские дни не поднималась выше десяти градусов.

Подняв воротник плаща, Тарас перебежал двор и нырнул в кабину своей темно-синей «вольво» восемьсот пятидесятой модели. На такой машине ездила семья вернувшегося в Россию графа Шереметева, о чем писали газеты, и коллеги по работе прозвали Тараса Графом, не зная, что точно так же его дразнили в детстве. Впрочем, он не обижался на кличку, считая, что лучше пусть его называют Графом, чем Рэкетиром или Мафиози. Хотя машину он купил, во-первых, за свои собственные деньги, а во-вторых, подержанную, четырехлетней давности.

Внезапно запиликал мобильный телефон.

Тарас достал трубку. Звонил Марат Барамидзе, великолепный теннисист, входящий в мировую элиту, и он же – дальний родственник Тараса по материнской линии. Года четыре назад он помог Тарасу переехать из подмосковной Кубинки в столицу, и с тех пор они встречались довольно часто, когда Марату удавалось вырваться из турнирного колеса для посещения отца и мамы.

– Привет, Граф, – раздался в трубке веселый голос Барамидзе. – Я в столице. Не занят?

– В общем-то нет, – почти искренне ответил обрадованный Тарас.

– Тогда бери тачку и жми в «Континенталь» на Садовой-Триумфальной, я заказал там столик. Сколько тебе ехать?

Тарас бросил взгляд на циферблат часов:

– Минут сорок.

– Жду.

В трубке заиграла мелодия отбоя.

Тарас улыбнулся, мысленно развел руками, прося прощения у Оксаны – извини, в другой раз, – и поехал в центр города.