Время идет, а я ничего не делаю. Просто жду. Жду, что нам позвонят. Кирилл сказал, что надо ждать. И быть готовыми ко всему.

Он чуть ли не силой заставил меня поесть, а я рассказывала ему про Любу. Я больше не в состоянии ни о ком другом говорить, думать. Вспоминаю ее первую улыбку мне. Совершенно осознанную, такую открытую. Так могут улыбаться только дети. Вспоминаю, как первый раз обратила внимание, что она не так развивается, как другие малыши, как начала бить тревогу.

И как она первый раз назвала меня мамой.

Кирилл все время был рядом и слушал. А я продолжала говорить.

Вечером, когда я снова стала рваться в аэропорт, Киру наконец позвонили. Он сосредоточенно слушал собеседника, я не знала, кто это, но интуитивно почуяла: звонили насчет Любы и Эммы.

— Спасибо, Василий Федорович. Я ваш должник.

— Что? Где они?! Кирилл?!

— В Москве. — Кир нажимает на отбой и садится рядом. — Эмма прилетела с ребенком рано утром во Внуково. Их встречали, камеры в аэропорту зафиксировали мужчину рядом с ними. Мне сейчас пришлют фото.

В подтверждение его слов экран на мобильном загорелся принятым сообщением.

Я перестала дышать, когда Кир открыл фотографию. Она была не лучшего качества, но я узнала его.

Намного моложе, чем хотел казаться, когда предлагал мне летом обанкротить Кирилла. На этом фото «Ивану Ивановичу» едва ли больше тридцати — тридцати пяти.

Глава 67 Кирилл

— Я его знаю! — в ужасе шепчет Мия. — Знаю…

На ней лица нет, бледная, с застывшим взглядом, вся дрожит. Быстро убираю телефон в карман и прижимаю к себе свою девочку.

— Все будет хорошо. — Сам стараюсь, чтобы голос был спокойным. — Все будет хорошо. Они в России, в Москве, ребенок жив и здоров. Мы их найдем. Очень скоро, я обещаю.

Она поднимает на меня глаза, полные такой боли, что смотреть в них просто невозможно.

— Как? Как? Получается… он с самого начала… я ничего не понимаю. Почему?!

Никогда не видел ее такой растерянной, испуганной и беспомощной. Малышка Люба — ее самая сильная болевая точка. По-другому и быть не может, если она считает ее своим ребенком.

Никакой истерики, никаких рыданий — Мия молча стоит у окна, в ее руках бутылка воды, она делает несколько маленьких глотков. И если я хоть что-то понимаю в этой невероятной женщине, то она уже ищет способы найти ребенка.

— Расскажи мне, откуда ты его знаешь? Кто он?

Она отвечает практически сразу, явно ждала вопроса:

— Его настоящего имени я не знаю. Мне представился Иваном Ивановичем. Это он тебя «заказал». Мы с ним летом встретились, здесь в Москве, встречу организовал человек, на которого я работала почти два года. Он точно должен знать этого «Ивана». И где его можно найти.

— Не нужно никому звонить, Мия. — Мягко забираю у нее мобильный из рук. — Твой бывший шеф вряд ли все расскажет. А тебе нужно отдохнуть.

— Издеваешься? — Стоит напротив меня бледная и решительная, готовая хладнокровно перегрызть глотку любому, кто встанет на ее пути. — Я верну своего ребенка. Чего бы мне этого ни стоило.

Это я тебе ее верну.

— Послушай… — Беру в ладони ее лицо, заставляя смотреть прямо на себя. — Я знаю, что не имею права тебе говорить этого, не заслужил еще, но доверься мне. Поверь, с Любой все будет хорошо. Ты привыкла всегда рассчитывать только на себя, но сейчас ты не одна. Понимаешь? Не одна. У тебя я есть.

— Что ты хочешь сделать? Что ты можешь сделать, Кир?!

Не верит.

— Если они сядут на самолет, мы об этом узнаем сразу же. Но я думаю, что они останутся в Москве, в его доме.

— В его доме?! — Мия ухватилась за мои слова и теперь ждет объяснений.

— Я тоже узнал его, — признаюсь после короткой паузы. — И ты была права. Фима вряд ли стоит за всем этим. Но он может нам помочь.

На следующий день

— Я не хочу, чтобы ты шел туда один. Я пойду с тобой, Кир.

Упрямая и своенравная. Моя. Сам выбрал.

— Нет. Это не обсуждается. — Гляжу на опущенный шлагбаум на охраняемом въезде в один из подмосковных коттеджных поселков. — Будет лучше, если ты подождешь нас здесь.

— Нас?! Ты так уверен, что они вернут тебе Любу и отпустят?! Кирилл! Очнись уже! Эти люди тебя ненавидят так, что готовы уничтожить! Что ты им сделал такого?!

— Узнать хочу. Поэтому и пойду. Не волнуйся за меня. Сегодня все наконец закончится.

— Я не пущу тебя туда одного! — По глазам вижу, что и правда не пустит. Боится. За меня боится.