— Всегда звони, Юнга.

— Люблю тебя, пап.

Первое желание после того, как я нажала на отбой, — сразу же набрать номер бывшего любовника своей сестры и выяснить, где эта тварь обитает. А потом купить в ближайшем магазине молоток и отправиться в гости. Мысленно я уже вколачивала в его пустую башку все правильные слова, которые только могла для него подобрать.

Но это лишь мечты. Конечно, так решать проблему я не стану. А значит, пора звонить моему «спонсору». Помню, он обещал помочь, если отец Любочки снова объявится.

Мы редко созваниваемся, почти никогда не переписываемся, виделись всего три раза в жизни, но этот человек перевернул всю мою жизнь. Я ему однажды очень хорошо помогла и не взяла за это ни копейки. И он это помнит, я знаю.

А сейчас пора возвращаться на работу, все еще раз хорошенько обдумать, чтобы уже наверняка.

Около здания, как обычно, тусуются несколько курильщиков. К счастью, среди них не видно Габи, зато Леночка тут как тут вместе со своими подружками, которые приходили к нам на открытие. Несколько раз сталкивалась с ними в кафе, куда хожу обедать, однажды они даже звали меня за свой столик. Вот и сейчас одна из них машет мне рукой. Девочки, я не переношу запах дыма и сплетен!

Шум со стороны дороги заставляет отвлечься от девиц и обернуться. Сердце глухо забилось о ребра. Приехал.

Появление Кирилла заметила, конечно, не только я. «Курилка» тоже заволновалась, до меня донесся радостный возглас Леночки. Быстро отворачиваюсь от дороги и, стараясь идти в обычном для себя темпе, направляюсь к входу.

— Майя!

Громко так зовет, практически кричит. Не удивлюсь, если его даже Габи в салоне услышала. Делать вид, что я за три дня успела оглохнуть, совсем уж глупо. Никто никому ничего не обещал, он имел полное право три дня лечиться с кем угодно, даже не вспоминая обо мне. Поэтому я спокойно оборачиваюсь и жду, когда Кир подойдет ближе.

На его лице все уже зажило, ни одного напоминания об ударе охранника. На тебе, как на кобеле, все быстро заживает, верно?!

— Привет, фея. Скучала?

Подходит почти вплотную, на губах знакомая нагловатая улыбка, но в глазах настороженность.

«Ты издеваешься?! — чуть не бросила ему прямо в лицо. — Я должна была скучать, пока ты развлекался с очередной своей “девушкой”?!»

— Не скучала. — Качаю головой. — Но я рада видеть, что тебе уже лучше.

Отворачиваюсь, но уйти мне не дают.

— Ты куда? — Его рука уже на моей, крепко так держит. Очень хочется вырвать ее, а потом со всей дури вмазать ему между ног.

— На работу, разумеется. Кир, отпусти руку.

— Как скажешь. — Не только отпускает, еще и отходит на полшага. — Значит, все-таки не веришь мне. Так рада видеть, что за три дня даже не узнала, что со мной.

Ушам своим не верю! Рыжий, ты совсем того?!

— Я знаю, что с тобой все эти дни хорошо обращались. Женской заботой обделен ты не был.

Вот это лишнее, конечно, но не удержалась.

— Ни хера не понял! — У него даже лицо от удивления чуть вытянулось. — У меня врач — мужик, какая забота?!

Стоит и ждет ответа, как растерянный ребенок, который не понимает, где накосячил.

Глава 37 Майя

— Мужик, значит? И что, совсем о тебе не заботился? — Я пытаюсь обернуть все в шутку. — Ладно, Кир, мне пора, клиенты ждать не будут.

Выяснять отношения, да еще публично, когда вокруг столько любопытных стервятников, — это точно не мое. Легко улыбаюсь и выдыхаю. Все хорошо, Майя, ничего личного, просто работа. И рыжий засранец — это просто твоя работа. Скажи спасибо доброй девочке Люде, которая так вовремя щелкнула тебя по носу.

Или нет?

Медленно перевожу взгляд вверх. Синие глаза постепенно темнеют. Кажется, кто-то начинает злиться. Ну так давай направим эту энергию разрушения туда, где ей самое место.

— Подождут твои клиенты, — зло шипит мне прямо в лицо, а потом сильно дергает за руку на себя. Да так, что я чуть не врезалась в него. — Чего психуешь?

— Руку отпусти, — выдыхаю тихо. — А то без яиц останешься.

— Ревнуешь, что ли? — Он непонимающе и уже не так зло на меня смотрит. — Так у меня все эти дни даже секса не было. Как монах, бля. А тут ты с истерикой. Че за хрень?

Я знаю, что на нас смотрят, чувствую, что вот-вот любопытные взгляды прожгут мне дыру между лопатками. Вокруг нас словно вакуум какой-то образовался: не слышу больше никаких звуков, кроме его голоса.

— Че за хрень? — переспрашиваю. — Кир, я не звонила, потому что знала, что с тобой все в порядке. И твой врач-мужик здесь ни при чем.

Рыжий хмурится, в глазах по-прежнему непонимание, причем искреннее такое, настоящее. Журавлев не придуривается, не играет, он в самом деле не понимает.