— Ну вот, Серёгин, теперь придётся в полотенце сидеть.

— А ты убери полотенце. Я тебя что, раздетой не видел?

— Тут дети, Стёпа.

— И что?

— Ничего. Раздевайся, раз уж пришёл. Только полотенцем или простынёй прикройся.

Вышел в предбанник, разделся. Обернул бёдра полотенцем. Сходил в парную проверил температуру. Нормальная была для детей. Открыл на всякий случай вентиляционное окошко. Постелил простынь на полок. Одел на дочерей шапочки. Взял младшую на руки. Полину за ручку.

— Пойдёмте, мои хорошие. С папой посидим немножко.

Я жар я не нагонял. Обе девчушки сидели рядом со мной.

— Папочка, нам жарко. — Сказала Полинка.

— Пойдём те. — Вывел их. В общем-то там жарко не было. Тем более, посидели немножко. Но напрягать детей не надо. Приучать их нужно постепенно. В моечной было большое деревяное корыто с теплой водой. Соню посадил в него. Полил, слегка, прохладной водичкой на неё. Она засмеялась. Добавил ещё теплой в корыто. — Поля, давай, вон тазик, там уже водичка налита.

— Папочка, а можно я тоже в таком же, как у Сони?

— Конечно. — Там было ещё одно. Налил в него теплой воды, поставил рядом с корытом Сони. Обе девчонки сидели и плескались. Намылил сначала Соню, ополоснул чистой водой. Вымыл голову детским шампунем. Кристина принесла. Сунула мне и молча ушла. Ну и ладно, подумаешь. Сменил воду в корыте. Опять посадил самую младшую туда. Потом мыл Полину. У этой шевелюра была больше и гуще.

— Папочка! — Причитала старшая дочь.

— Что папочка? Не фантазируй. Шампунь не раздражает тебе глаза. Так что сиди спокойно. Папа голову тебе моет. Или грязнуля, хочешь ходить с грязной и безобразной головой?

— У меня не грязная голова.

— Папе лучше знать, грязная она у тебя или нет. — Вымыл дочери голову. — Посидите здесь, я сейчас полотенца принесу.

Зашёл в комнату отдыха. Дамы сидели, полностью расслабившись. Простыни с них сползли, оголяя до пояса. Обе сидели с бокалами вина и о чём-то разговаривали. На меня вообще не среагировали.

— Полотенца где? Я вымыл девчонок. И это, прикройтесь.

— Стёп, полотенца вон там, на полочке. — Сказала Кристина, укрываясь простынёю. Ирма сделала тоже самое. Забрав полотенца, вернулся к дочерям. Сначала взял младшую, Соню. Вытер её, укутал в полотенце и принёс Кристине. Потом тоже самое с Полиной.

— Крис, давай мне Сонечку. — Сказала Ирма. — Пусть тебя Стёпа попарит.

Кристина посмотрела на меня.

— Попаришь?

— Попарю. Только сначала температуру там подниму. — Вернулся в парную, закрыл вентиляцию и от души плеснул воды на каменку. В потолок с левого края ударила струя пара, заворачиваясь она прошла в правую сторону и опустилась вниз, накрывая меня жаром. Я подождал немного и ещё плеснул. Запахло мятой. Я осторожно, чтобы не обжечься, но достаточно глубоко вдыхал. Вновь волна жара опустилась на меня. Отлично. Третий раз добавил воды на каменку. И вышел из парной, плотно прикрыв дверь. Вернулся в комнату отдыха. Дамы посмотрели на меня вопросительно.

— Подождать немного надо. Сейчас чуть настоится.

Дочки пили морс. Я заглянул в холодильник. Увидел бутылку кваса. Забрал её. Квас был достаточно охлаждён. Попил. Выпил полбутылки, вернул её назад в холодильник. Надел шапочку.

— Пошли, душа моя. — Сказал Кристине. Сам пошёл первым. Простынь оставалась после детей на полке. Засунул берёзовый веник в деревянную шайку с кипятком. В парную зашла Крис. На голове шапочка. В руках простынь. — Посиди, погрейся. Я сейчас приду. — Плеснул ещё немного воды на каменку. Кристина ничего не сказала, только легла на спину и закрыла глаза.

Ирма разговаривала с детьми. Что-то им рассказывала.

— Ирма, у меня вопрос. — Она вопросительно посмотрела на меня. — Кто инициатор вот таких ваших посиделок и поездок?

— Ты против?

— Нет, но раньше такого не было.

— Кристина.

— Почему?

— Я не знаю. Спроси сам у неё. Но мне лично очень понравилось. Стёп, в этом нет ничего такого плохого. Мужиков каких-то с нами нет, и мы никого сюда не зовём. Ты единственный, кто так нагло сюда вломился. Но не гнать же тебя. Заодно и дочками побыл.

— Ты за Кристиной ничего странного не замечала в последнее время?

— Нет… Хотя, она иногда, особенно по утрам и вечерам бывает замрёт возле окна и куда-то смотрит. И словно выключается из реальности.

— Как ты думаешь, что это?

— Я не знаю, Стёпа. Честно. Она мне по этому поводу ничего не говорит. — Я кивнул Ирме и вернулся в парилку. Кристина так и лежала на спине, закрыв глаза. Стоял, смотрел на её тело. Несмотря ни на что, она оставалась красивой, сексуально-притягательной женщиной. Не открывая глаз, она спросила: