В моих мыслях оставалось все меньше и меньше места для него. Его оттуда выталкивало одно упоминание о Максе, и я не знала, как с этим бороться, а самое страшное, что не верила в необходимость этой борьбы.

Все то время, что я провела на чужбине, училась, работала, пыталась построить новую жизнь, меня не покидало ощущение будто чего-то не хватает, сердце не на месте, а стоило вернуться, и все детали паззла встали на свои места. Я могу сколько угодно убеждать себя, что просто скучала по отчему дому, но дело не доме, и даже не в отце. Все суть, как всегда, кроется в Максе. Только в нем.

— Привет, Олежка, — попыталась сделать так, чтобы голос звучал весело и уверенно. Вроде получилось.

— Привет, Яна, — он, наоборот, сонный и еле сдерживал зевок.

— Ты с ночной что ли?

— Да. Вот только смену сдал, сейчас домой поеду, отсыпаться.

— Хорошо выспаться, — пожелала ему, в тайне надеясь, что на этом разговор и прекратится, но увы. Олегу захотелось поболтать:

— Когда ты уже обратно? Я соскучился.

— Я же говорила. У меня поезд на следующий день после днюхи.

— Да помню я, просто надеялся, что ты передумаешь и приедешь пораньше. Отметили бы. Вдвоем.

— Я тут буду, прости, — не чувствовала ни грамма раскаяния, — я и так несколько лет игнорировала семью. Кстати, кто-то хотел приехать и познакомиться с ними.

Я совсем этого не хотела, но спрашивала, чтобы быть в курсе его планов, чтобы не получилось так, чтобы он свалился как снег на голову.

— Не знаю, зай. Меня эта работа, наверное, доканает. Напарник все так же болеет и не торопится выхолить. Я хотел взять день за свой счет — начальство не отпускает, работать совсем некому.

— Ну, вот, — расстроенно протянула я, — я так наделась, что приедешь.

Я плохая невеста. Врала жениху и, что еще хуже, не испытывала раскаяния и вообще не тела его видеть.

Наглядный показатель, но я упрямо не хотела его замечать и анализировать.

— Прости, Ян. Сама же знаешь, как у нас тут. Один упал — остальные подхватили.

— Знаю.

— Ладно, малыш. Я тебя жду, не хулигань там.

— Не буду.

— Обещаешь? — спросил голосом мультяшного героя.

— Обещаю, — я рассмеялась, хотя было совсем не смешно и в груди сильно давило.

— Я тебя люблю.

— И я тебя, — слова горьким пеплом легли на язык.

Не люблю. Никогда не любила.

Просто использовала. Чтобы забыть, чтобы идти дальше, чтобы научиться заново жить и избавиться от сосущей пустоты под сердцем. Думала, удалось, а оказалось это всего лишь иллюзия, которая теперь рассыпалась на осколки и водой уходила сквозь пальцы. Нам было неплохо, но достаточно ли этого для того, чтобы прожить вместе всю жизнь? Не получится ли так, что, выйдя за него замуж, я сама себя запру в клетку и буду с тоской оглядываться назад, вспоминая о другом человеке.

Надо что-то менять, исправлять. Отпускать. Вот только что именно. Прошлое или настоящее? Сложный выбор, я пока к нему не готова.

После разговора мне перехотелось кофе, а настроение как-то быстро съехало до отметки «на два метра ниже плинтуса».

В полнейшей задумчивости я вышла из кухни и едва не завопила от страха, потому что в коридоре возле дверей стоял Макс и мрачно подпирал плечом стену.

— Я думала, ты на работе, — натянуто улыбнулась, но ответной улыбки не получила. Он смотрел на меня пристально, немного задумчиво, и ничего не говорил.

— Макс? — встревоженно позвала я, — ты что здесь делаешь?

— Слушаю, как ты любезничаешь со своим Олеженькой.

Я почувствовала, что краснею. Стало стыдно и почему-то захотелось оправдаться перед Ершовым за этот разговор. Вот с чего бы это? Он просто сводный брат, не больше.

В сердце тут же екнуло горькой правдой. Больше. Гораздо больше. Всегда был и есть, и, наверное, будет до конца моих дней.

— Мы просто поговорили, — я пожала плечами, надеясь, что это выглядит достаточно беспечно.

Макс досадливо цыкнул, но взгляд не отвел.

— Нам тоже нужно поговорить.

— О чем?

Чем дольше я стояла рядом с ним, тем сильнее ноги прирастали к полу. Надо бежать, пока я еще в состоянии шевелиться и окончательно не попала под гипнотическое действие темных глаз.

— О нас, Ян.

О боже, он собрался говорить о нас? Я к этому не готова.

— А что тут говорить. Все и так предельно ясно.

— Тебе ясно? — он будто бы удивился, — мне вот нет. Может, объяснишь?