— Два — ноль в твою пользу, — вздохнула Тома и тут же вскинулась. — Но я все равно, всё проверю. И не дай бог ты мне соврал. Страшно отомщу.

— Проверяй, — отмахнулся я. — Играем дальше?

— Давай тему сменим, — предложила будущая учительница — Поговорим о правлении…

Она на секунду запнулась и победно выпалила. — Александра Третьего, например.

— А давай, — я ехидно скопировал интонации Тамары, и с выражением продекламировал:

— «Как солнце вешнее, сияя

В лучах, недаром ты взошёл

Во дни живительного мая

На прародительский престол»…

Мы засиделись на кухне добрый час. С правления Александра Третьего, перешли к Первой Мировой Войне, восстанию 1905-го года. На счете девять-ноль брюнетка предложила оставить историю, и поговорить о книгах, поэтах и классической музыке. Я с удовольствием согласился.

После бурной дискуссии о поэзии Серебряного века, произведениях Баха и Моцарта, классической литературе, потрясенная Тамара изнеможенно откинулась к стенке, вытянув длинные ножки.

— Сдаюсь, — выдохнула она. — Признаю своё поражение. Твой Михаил уникален. У него действительно энциклопедические знания в истории, музыке, литературе и многом другом. И плюс к этому свежий нетривиальный взгляд на исторические события и поэзию. Это невероятно, но я в нем ошибалась.

— Вот видишь, — Ева горделиво подбоченилась, улыбнувшись мне. — А я тебе говорила.

— Девчонки, раз мы всё выяснили, посмотрим «Бриолин»? — предложил я. — Там Траволта такие танцевальные па выдает, закачаешься. Песни классные и дух бунтарских пятидесятых чувствуется.

— Нет, ребята, — Тамара подняла запястье, озабоченно глянула на крохотные серебряные часики. — Это без меня. Я «Бриолин» уже видела несколько раз, специально его Еве принесла. Да и время поджимает, нужно в магазин смотаться, еды накупить к приезду родителей.

Она обнялась с подружкой, по-приятельски махнула мне рукой, беззвучно прошептав: «извини».

Я чуть улыбнулся уголками губ и кивнул, подтверждая перемирие.

Когда подруга ушла, Ева одним мягким кошачьим движением, уселась на моих коленях. Синие глаза подруги сияли.

— Ты здорово её уделал, — девушка светилась от радости. — Я уже думала, разругаюсь с Томкой вдрызг.

— На том стоим, — ухмыльнулся я. — Можешь гордиться, парень у тебя многое знает, ещё больше умеет, а для своей девушки достанет хоть луну с неба.

— Не задавайся, — меня шутливо щелкнули по носу.

— Не буду, — пообещал я.

Ева наклонилась ко мне, обвив шею руками. Лицо златовласки оказалось совсем рядом. Ротик приоткрылся, розовый язычок облизал пухлые алые губки. Я жадно впился поцелуем в рот девушки, притиснув жалобно пискнувшую подругу к себе…

Авиабилет в Ленинград я приобрел на следующий день после того, как отзвонился ребятам, а потом и пару раз Тенгизу из ближайшего почтамта. Подтвердил договоренности, вору назвал конечный пункт назначения, уточнил и обсудил с ним все нюансы и детали операции.

Благодаря связям Ашота мне не пришлось искать подходящий авиарейс в Ленинград, стоять в очередях и обращаться к перекупщикам. Билет я получил «с доставкой на дом», выложив за него смешные четырнадцать рублей. Ашот хотел лететь со мной, но я оставил его на хозяйстве, поручив заниматься выходом на производителей лицензионных кроссовок «адидас».

Два часа полета, и в аэропорту меня встретили Сергей, Денис и, конечно же, Герман, пригнавший ради такого случая свою заводскую машину «Москвич 412», с немногословным и основательным шофером Михайловичем — кряжистым, серьезным дядькой лет сорока пяти.

Через полчаса мы уже сидели в гостиной квартиры капитана, расположившись на татами в большой комнате. От чая и легкого перекуса все отказались, я предложил сразу перейти к делу, чтобы не тратить время, и немец согласился.

— Прежде чем мы начнём, хочу уточнить несколько моментов, — предупредил он.

— Слушаю, — отозвался я.

— Первый. Ребята сказали, что всего двести сорок коробок с сигаретами. В каждой коробке пятьдесят блоков. В одном блоке — десять пачек. Всё верно?

— Абсолютно, — кивнул я. — Так и есть.

— С каждой пачки сигарет рубль ваш. Всего в партии сто двадцать тысяч пачек. Значит, тебе и парням я должен отдать сто двадцать тысяч рублей. Всё что сверху, мне и моим ребятам, так?

— Да.

— Размер короба сорок шесть на пятьдесят семь и на двадцать четыре сэмэ?