— Вижу, чалился, — со значением произнес он, — от звонка до звонка.

— Было дело, — с достоинством признал я.

— По сто сорок пятой?

— И по ней тоже.

— А это у тебя, что? — кивнул железнозубый на кинжал с розой и решеткой, выбитый на предплечье. — Что-то я не въезжаю. Ты баклан, жох, козырный фраер или ломом подпоясанный? Поясни.

— Правильный пацан, — ухмыльнулся я.

— Обзовись. Поясни, кто тебя знает, кто может слово сказать.

— Погоняло — Елизар. Чалился с Дато Ташкентским, Таро, Захаром и многими другими. Ещё можешь спросить за меня Абхаза. Он пояснит.

Рубен оценивающе глянул на меня.

— Внушает, — помолчав, признал он. — Абхаз — вор авторитетный. Но он у себя барыг доит. А здесь моя территория. Мне никто не указ. Здесь я в своем праве. И вообще, чё, ты возбухаешь за лохов вписываешься? Хочешь, чтобы мы тебя тут положили?

— Беспредела не люблю.

— За метлой следи, — прошипел вор. — Бродяги меня уважают. А со своим стадом я сам разберусь, понял? Хочешь остаться живым-здоровым, тихо сиди и не дергайся. Миня, чего зенками хлопаешь? Тащи девку в тачку, я сказал.

Долговязый, мерзко осклабился и сделал шаг к женщине. Каринэ моментально вскочила с грохотом отодвинув стул, прижалась к железной ограде веранды.

— Не вздумайте её трогать, — предупредил толстяк. Он обильно потел, трясся от страха, но нашёл силы возразить.

— Каринэ — мой человек. За беспредел придётся ответить.

— Что ты мне сделаешь? — презрительно ухмыльнулся вор. — Ментов натравишь? Сядешь рядом. Найдутся люди добрые, расскажут всё о твоих делишках темных. Молчать не будут. Это в лучшем случае. А в худшем — на пику тебя посадят.

— У тебя, Рубен, от наркоты чердак протек, — спокойно заметил я, поднимаясь и отодвигая стул. — Какой же ты вор, если деловых красноперыми пугаешь? Так, апельсин, скороспелка гнилая. Только он может подобное ляпнуть. За подобные заявы спросить могут как с гада. И дать по ушам. И тогда тебе корона только сниться будет. Если, не зажмурят.

Мой чуткий слух уловил еле слышный шорох и глухое перестукивание обуви по ступенькам. За высокой оградой и аркой у входа, закрытой дверью, людей видно не было. Но обострившееся чутье подсказывало: засадный полк уже рядом. Ждёт начала развития событий, чтобы ударить в тыл.

— Всё, ты меня достал до печенок, — процедил железнозубый. — Гасим его братва. Бабу в машину. А ты, толстый, готовь бабло, 20 процентов и пятьдесят кусков отдельно за Лали. Иначе…

Слушать, что там будет дальше, я не стал. Резко рванулся вперед и всадил в бороду опешившему на секунду наркоману прямой правый. Железнозубого откинуло назад. Долговязый начал вытягивать руку из штанов, но было уже поздно. Щелкнула раскрывшаяся в полете телескопическая дубинка и на коротко стриженную голову урки, обрушился стальной шарик. Звякнула о плитку рукоять выкидушки, не успевшая выбросить смертоносное жало. Долговязый качнулся и рухнул лицом вперед, раскинув руки.

Я отпрыгнул назад, уходя от взметнувшегося вверх свинореза. Схватился за тяжелый стул и запустил его под ноги дернувшемуся за мной крепышу, с грохотом завалившегося на пол. Наркоман с сальными волосами, с ругательствами вытягивал из-за пояса, зацепившийся дулом за рубашку револьвер. В голову стрелка с глухим стуком, расплескивая желтую пузырчатую и пенящуюся струю, влетела бутылка шампанского, запущенная меткой рукой Каринэ. Бандит отшатнулся и ошеломленно мотнул башкой, приходя в себя.

«Молодец, бой-баба», — машинально отметило сознание.

Больше мы ничего сделать не успели. С грохотом распахнулась дверь. На площадку влетел стремительный вихрь гигантских мышц. Угрюмому парню, «прикрывающему тыл», и уже выхватившему потертый «ТТ», Вазген просто сломал руку, с размаху треснув локоть об слоновье колено. Истошный вопль пострадавшего, согнал с деревьев птиц, и наверняка переполошил всех отдыхающих в кафе.

Ещё одного, парня со шрамом на щеке, такой же быстрый, но уступающий брату в мощи Гурам достал рукоятью «стечкина», обрушив его на голову отморозка.

Растерявшийся на мгновение сальноволосый, развернулся, выхватывая револьвер из-за пояса, но выстрелить не успел. Мощная лапа схватила его за кисть, и надавила. Послышался треск, бандит взвыл, «наган» выпал из разжавшихся пальцев. Стихия природной мощи по имени Вазген просто отшвырнула его в сторону как тряпку. Сальноволосый, испуганной птицей взмыл в воздух, пролетел пару метров, с размаху стукнулся о толстые бетонные балясины. Ограждение треснуло, засыпав глухо застонавшего и обмякшего бандита белой пылью штукатурки.