Несмеяна вернулась в телегу, подгребла соломы мужу под голову, накрыла его шкурой. Положила ладонь ему на грудь и убедилась, что та слабо, но вздымается. Светозар был жив. Он сказал, что ему нужно поспать. А значит, ей просто нужно было дождаться того момента, когда он проснется. Она еще раз сжала его ладонь: так ей казалось, что она не одна, потом натянула поводья. Ежевичка фыркнула и пошла вперед, благо поваленное дерево можно было обойти сбоку. Лес больше не казался Несмеяне безопасным местом. И неясно было, как это может быть. С самого детства она знала, что в лесу с ней ничего не случится. Разве что зверь какой встретится. Но злого человека боятся не приходилось, как и гостей из Навьего царства, хотя бабка Марфа сказывала, что до ее рождения порой пропадали и путники, и охотники, и молодцы, и девицы, и винили в том мавок да упырей. В лесу Несмеяна всегда чувствовала себя дома, а теперь же ей хотелось как можно быстрее уйти отсюда. Но Светозар сказал другое, и Несмеяна не решилась ослушаться, тем более идти ночью было глупостью. А если разбойники вернутся, а если снова нападут? Светозар уже не сможет защитить их. А она не сможет защитить его.

Сумерки сгущались в черноту. Но вскоре Несмеяне показалось, что она нашла верное место, и она свернула туда. И снова не иначе как чудом просвета между деревьями оказалось достаточно, чтобы прошла телега. Но дороги не было, и телега уже не шла так ровно как в прошлый раз, когда поводья держал Светозар, мотало и подбрасывало, и очень скоро Несмеяна слезла с нее, потому что начало тошнить и внутри все заболело. Она вовсе не была уверена, что идет правильно, но как выбираться тоже не представляла. Губы тихонько шептали молитву богам. И в тот момент, когда Несмеяна уже решила, что заблудилась, боги ее услышали, просвет впереди стал шире и показалась знакомая полянка. Она ходила вокруг нее. Ежевичка вышла за деревья и остановилась. Принялась жевать траву. Несмеяна снова забралась на телегу и припала ухом к груди мужа. Он дышал все так же поверхностно, но дышал. Тогда она соскочила с телеги и распрягла лошадь. Та благодарно ткнулась носом ей в ладонь, поела еще немного, попила воды из родника, что тут же бежал из-под камней, улеглась и заснула. Несмеяна спать не могла. Какой глупой ей теперь казалась ее мечта снова услышать сказку про звезды. А ведь Светозар не хотел ехать в ночь, предлагал остановиться на подворье, это она уговорила… Несмеяна всхлипнула, потом утерла слезы рукавом. Залезла к мужу под шкуру, обняла, надеясь, что он согреется от ее тепла и ему станет легче. Снова прислушалась к сердцу. Оно билось, и это хоть чуть-чуть да успокаивало. Она все напоминала себе, что он сам сказал, что ему просто нужно поспать, а значит, он обязательно проснется. До этого все свои обещания Светозар аккуратно выполнял.

Так Несмеяна и пролежала всю ночь, всматриваясь в темноту, прислушиваясь. Но то ли поляна и впрямь была заговорена, то ли боги их хранили, никто к ним не вышел. На рассвете Несмеяна не справилась с собой и забылась сном. Проснулась от легкого движения рядом, подпрыгнула, метнулась к мужу… и наткнулась на его взгляд. Схватила поскорее за руку. Светозар уже не был таким холодным как вчера. Кожа снова была теплой. Он сжал ее ладонь в ответ.

— Здравствуй, — шепнул он, внимательно разглядывая ее.

За все время своей замужней жизни Несмеяна просыпалась в одной постели с мужем всего несколько раз. Отчего-то Светозар вставал совсем рано и тут же убегал. И по вечерам предпочитал ложиться в кровать, когда она уже спала.

— Свет! — обрадовалась Несмеяна и заплакала.

— Ну, тише, — попросил он. — Все хорошо. Нечего плакать. Ты молодец, привела нас сюда.

Потом закашлялся.

— Воды…

Несмеяна поспешно достала воду, помогла ему приподняться, напоила, поддерживая голову. Светозар пил осторожно, маленькими глотками, а потом снова обессиленно откинулся назад, словно это простое действие забрало у него все силы, что он накопил, пока спал.

— Что с тобой? — спросила она. — Ты болен?

Он слабо мотнул головой.

— Пройдет.

Прикрыл глаза, и, кажется, снова стал впадать в забытье, но Несмеяна испугалась, что вновь останется одна, затормошила его.

— Свет! Свет, не бросай меня.

Он поморщился, поймал ее за руку.

— Зачем я тебе? — прошептал он. — Умру — освободишься. Родители из дома не погонят. А вдовой сама сможешь решить, за кого идти.

— Что же ты говоришь? — ужаснулась она. — Нельзя так, не гневи богов!

— А зачем я вам всем? — вдруг разозлился он. — Ничего у меня не выходит… За что не возьмусь, все через пень-колоду… У Борислава с Тихомиром любое дело ладится, а я… Ты была права, когда не хотела за меня замуж… А мне почему-то казалось, что я готов о тебе позаботиться… А в результате из-за меня тебя едва не…

Он замолчал, и не дождавшись иных слов, Несмеяна замотала головой.

— Что ты? Ты же спас нас, отбил от разбойников!

Светозар гулко и горько рассмеялся.

— Сброд это был, а не разбойники. И они приняли меня за отца, вот что нас спасло. А я нас в лес потащил. Тебя потащил. Потому что хотел, чтобы как вчера… Я даже напитать амулет не смог…

Он рыкнул и снова замолчал. И может быть надо было перестать спрашивать, но Несмеяна боялась, что тогда он вновь уснет.

— А что это было у тебя на руке? Как угольки…

Светозар скривился.

— Моя магия… Здесь я тоже кривым уродился. Ведун из меня слабый, не чета отцу и братьям. И силы почти что нет. Бориславу и Тихомиру много досталось, а мне вот — крупицы. И все что я могу — ребячьи игры. А коли что серьезное сотворить надо, то то мне уже не под силу. Потому и не обращаюсь в птицу. Вот Тихомир даже зверем обернуться может. Борислав тоже много может, только ему учиться неинтересно. А было бы интересно, далеко бы пошел, он все на лету схватывает. А я могу лишь смотреть и запоминать. Вот так. И угольки, что ты видела вчера на моей ладони, должны были быть одним шаром, словно яблоко, но и они взяли не только то, что у меня было, но и то, чего не было… Но я должен был попытаться…

Светозар снова замолчал, но глаза не закрыл, и Несмеяна больше не стала ни о чем спрашивать.

— Я впервые увидел тебя, когда мне было восемь, — вдруг сказал он. — Ты играла в куклы на крыльце. И я решил, что ты будешь моей женой, потому что только ты мне и нужна. Я мечтал об этом так долго…

Он перевел взгляд в небо, уставился невидяще.

— Я хотел сделать тебя счастливой. Защитить. Но я все только порчу. И все делаю неверно… Какой же я мужчина, если… если…

Голос его оборвался, и он зажмурился.