Первая эйфория от новой работы быстро прошла — оказывается, работать и учиться не так уж просто. Зато у меня появились новые друзья. Мы вместе обедали и вместе по выходным гуляли. До первого корпоратива… 

— Только не скули, как сучка. Ты сама этого хотела. Кофе будешь?

Я проснулась на мокрых от крови простынях в чужой квартире, голова кружилась и дико болела, тело разрывало на части.

— Андрей Витальевич, я…

— Называй меня просто Андрей, после вчерашнего тебе можно — он ухмылялся и, казалось, посмеивался над моей растерянностью. — Держи, кофеин поможет тебе прийти в себя.

Он сунул мне чашку в руки. Кофе в постель, но в каком состоянии была та постель! И в каком состоянии была я.

— Андрей… что вчера случилось?

— О, ты всё забыла? Слишком много шампанского, полагаю. Тебе повезло, я почти не пью и обожаю вспоминать о страстных ночах с красивой женщиной — после этих слов он подошёл к кровати, присел на неё и нежно провёл рукой по моей щеке. А потом поцеловал. Так, как никто меня не целовал — страстно и грубо, его зубы вонзались в мои губы, а руки мягко скользили по обнажённому телу. Боль, страх, отвращение и… странное вожделение смешались внутри меня. Я очень хотела и не могла его оттолкнуть. Не только потому, что он больше меня в два раза, но и потому, что мне так хотелось продолжения.

— Ты слишком много выпила и прикорнула на диване. Все разошлись и даже не вспомнили о тебе. Но я никогда не оставляю красивых девушек в офисе на ночь, я забрал тебя с собой. Ты так крепко спала, что я смог исполнить самые смелые свои фантазии, — он продолжал меня целовать, уже мягче, но вкус крови во рту и боль во всём теле меня не покидали. — Ты чувствуешь, ты помнишь. Ты любишь боль. Не можешь её не любить, она — есть ты. Твоя сущность, твоё подсознание. Ты ждала такого мужчину, как я и ты хранила свою невинность для меня.

Он продолжал что-то говорить и ласкал моё тело, но я уже не слышала его да и не чувствовала ничего — боль отступила, слова превратились в шёпот миллионов райских птиц, пророчащих мне неведомое наслаждение, а его прикосновения… Они стали похожи на штормовой ветер, который то бьёт твоё тело со всей силы своей мощи, то слегка поглаживает лёгким бризом. Я не смогла сказать тогда «нет», но должна была. И промолчав, смирилась с тем, что даже на изнасилование пожаловаться уже не смогу.

— Тише, тише, тише… Не бойся, я знаю, что вчера ты многое пережила. Сегодня я не буду грубым, расслабься, тебе понравится, — он наконец-то перестал меня целовать и перевернул на живот, стал гладить спину. — Ты прекрасна, в тебе сосредоточено всё лучшее, что может быть в женщине: невинность, страсть и порок. Я с первого взгляда, понял, что искал такую всю жизнь — в этот момент его пальцы скользили по моей попке, вдруг этот странный массаж прекратился, и я почувствовала всё его естество внутри себя. Тёплое, трепещущее тело проникло в меня. Он взял меня сзади.

И волшебство закончилось, осталась только боль. Но я молчала, сама не знаю почему. Так хотелось кричать, просить помощи, просто попробовать вырваться из его объятий. Но я не смогла, сама не знаю почему. Просто лежала и терпела его ритмичные движения внутри себя, мечтая только об одном — чтобы скорее эта мука закончилась.

— Я так не могу, надеюсь, ты простишь меня — сказал Андрей.

Не прошло и секунды, как я лежала на спине, мои ноги оказались на его плечах, а его член как будто бы целовал моё женское естество.

— Я обещал, что буду аккуратен и сегодня не причиню тебе боль. Но ты любишь боль, а я не могу заниматься любовью с женщиной, которая не испытывает наслаждения. Надеюсь, я не пораню тебя.

Он был прав, уже через секунду боль поглотила меня. Но она не пришла одна — удовольствие, которое я испытала, было ничуть не меньше. Всё тело горело как в огне, и именно это меня так завело. Я так хотела закричать, но не смогла проронить ни звука, почти до самого конца. Время остановилось: минута, час, день, год… Казалось, что это длилось вечность. Его движения с каждым мгновением становились всё быстрее, а я уже не могла молчать — стон превратился в крики, и на последнем издыхании я получила порцию его мужского естества. Он не предохранялся, но тогда мне было всё равно.

— Куда тебя отвести?

— Не знаю.

— В смысле, не знаешь?

— Мне родители снимали угол у одной старушки, но она обещала выгнать меня, если вернусь позднее восьми часов вечера. Так что не знаю.

— Так и знал, что с тобой просто не будет. Одевайся, поедем за твоими вещами, поживешь пока в этой квартире — ты того стоишь. Надеюсь.

— Но что я скажу родителям…

— Придумай что-нибудь. Ты же работаешь? Скажи, что тебе дали аванс, и ты сняла квартиру. В чём проблема?

— Но на мою зарплату нельзя снять квартиру, там же нужно ещё риэлтору платить и за последний месяц…

— А ты хитрая. Согласен. Скажи, что тебя повысили. В понедельник подпишу приказ о повышении, так что всё будет официально. Не переживай.

А потом он ушёл. Просто ушёл. Оставив меня в белоснежной студии с окровавленными простынями и полным холодильником еды — хамон, сыр с белой плесенью, экзотические фрукты шампанское. Завтрак был «скромным», даже хлеба в его квартире не оказалось.