– Чего ты оделась, как хушкэ мучов? Старая кляча, да? Что это за вязаные обноски и обувь, как у мужика?

– Это стиль такой, тетя, – терпеливо объясняла я. – Демократический. Бохо называется. Сочетание блеска, этнических мотивов и нарочитой нищеты. Сейчас вся продвинутая интеллигенция так одевается.

– Куда продвинутая? В направлении дурдома? Шмохо! – морщилась Раиса, поднимала глаза к потолку и ныла: – За что мне это, бог? За что? Разве я плохо молилась? Разве я не помогала бедным? Что ни скажешь ей – все не так! Я ей слово – она мне десять поперек. Ээээ… грехи наши тяжкие, – она обхватывала голову и начинала горестно раскачиваться из стороны в сторону.

– Надену, надену, не плачьте только! – я торопливо натягивала очередное нечто: расписное, аляповатое, в стразах, "как у приличных людей".

Не вставая со скамеечки, я наклонилась застегнуть молнию на ботинках.

– Я помогу, – Амир присел на корточки, положил мои ноги к себе на колени, погладил щиколотки.

Его рука поднялась выше. Я замерла. Рвотный спазм сжал мое горло. Противная и жадная ухмылка скользила по его лицу. Пальцы любовно и по-хозяйски оглаживали мои ноги. Так гладят любимую машину, а не человека. Он застегнул молнию на ботинках и вдруг схватил меня за шею и крепко поцеловал губы.

– Аааах, какая ты сладкая! – воскликнул он. – Жду-не дождусь, когда ты вся будешь моя! – он встал и хлопнул в ладоши: – Ялла-ялла – как говорят в Израиле! Давай-давай!

– 4 -

Тебянехватание в острой форме

Айболит

Тяжело вздохнув, он осторожно снял с коленей примостившуюся со счётными палочками и лентами букв Ёлку. Домашние задания первоклашке еще не задавали, но Айболит и его мама шли с девочкой вперед, чтобы потом, в классе, ей было легче.

– Извини, Ёлочка, на работу вызывают, – Айболит поцеловал дочку в теплую макушку, поднял и осторожно опустил на диван.

Он с самого рождения называл ее Ёлкой. Потому что она была, как по Хемингуэю: праздник, который всегда с тобой. Новый год начинается не вечером тридцать первого декабря, а в тот момент, когда домой приносят пушистую ёлку и начинают ее наряжать. Так и с его дочкой Леночкой: она родилась с пухом, который забавно топорщился на крошечной головке. И ее глазёнки так же ярко горели восторгом, как шары на ёлочке.

– Какая ты праздничная, – прошептал Айболит, беря ее на руки. – Не девочка, а новогодняя ёлка, – он прижал Леночку к себе, пряча слезы.

Жаль, что его жена Диана так и не успела ее увидеть.

– На работу? – мать Айболита, Мирослава Казимировна Елагина подняла очки на лоб и отложила в сторону учебник для первого класса, который внимательно изучала до этого.

– Да, мама, представь себе: врачей иногда вызывают вечером на работу, – сухо бросил он, направляясь в прихожую.

– Не смей лгать, Иван, я всё слышала, – мать встала и перегородила ему дорогу. – Динамики твоего телефона очень высокого качества. Что это за необузданный в своей дикости горный козел? Опять у тебя дела с этими зверьками?

– Прошу тебя, мама, не при ребенке! Это ее семья! – взмолился он.

– Я тоже тебя просила, причем неоднократно, покинуть этот мафиозный клан, который ты упорно называешь семьей. Я никогда не буду считать своей родней это примитивное зверье. И тебе не позволю. А уж о Леночке и говорить нечего.

– Мама, окажи любезность: дай мне пройти. Меня ждут! – Айболит положил руку ей на плечо.

– Подождут! – она досадливо поморщилась и дёрнула плечом, сбрасывая его руку. – Они, эти питекантропы, могут подождать человека из дворянской семьи, которая поколениями служила лекарями при царском дворе!

– Ну, начинается, – поморщился Айболит.

– А ничего и не заканчивалась, – взвилась мать. – Как я просила тебя не жениться на Диане! Ты не послушался. И что теперь?

– Мама, разве я виноват, что так случилось? – его глаза потемнели от гнева. – Что же ты мне сердце рвешь? Это может с любым произойти. Никто не виноват. Какая разница, в какой семье родилась Диана? – он понизил голос и прошептал: – Ее больше нет. Оставь в покое хотя бы память!

– А я уверена, что другая бы на ее месте не попала бы в такую ситуацию.

– Что ты несешь, мама? – взвыл Айболит, позабыв, что рядом дочка. – Это был несчастный случай!

– Не верю! Это были очередные их мафиозные разборки. И в результате моя внучка Леночка осталась без матери и с таким безответственным отцом, как ты! Еще счастье, что у нее есть я. Но я же не вечная! – она всхлипнула. – Мне бы хоть до шестнадцати лет ее дотянуть. Чтобы успеть вложить всё, что получают дети в нашей семье.

– Ба, не плачь, пожалуйста, ба! – Ёлка вскочила, подбежала к бабушке и обняла ее.