Наконец, долговязый психанул и, зарычав, начал давить на проводника всем телом. Дитя уперся лбом в район ключиц своего противника и сопротивлялся, как мог. Он уже весь вспотел от натуги, но не сдавался. Впрочем, долговязый выглядел не лучше. Он давил, широко расставив ноги и уже всем весом навалившись на малыша. А дальше Атотола даже не понял толком, что произошло. Сначала показалось, что Дитя Голода рухнул от слабости. Но нет! Мокрый от пота проводник скользнул вниз и вперед, опустившись на четвереньки под долговязым. Последний, давивший вперед изо всех сил, вдруг утратил сопротивление и по инерции провалился в пустоту. Практически шлепнулся на спину Конецинмайле. Тот же, оттолкнувшись от земли руками, поднялся, разогнулся. Из-за высокого роста большая часть веса долговязого оказалась «по ту сторону» схватки. Дитя Голода напрягся и сбросил противника назад. Как раз за линию круга.

– Отлично, парень! – не сдерживаясь, заорал князь и понял, что за мелкого болеет уже не он один.

Третья игра была сложнее. Двадцати шести победителям выдали настоящие щиты и специальные палки, соответствующие длине копий. Только вместо удивительных желто-красных наконечников на них намотали куски мягкой тряпки. А потом против каждого вышел черный с таким же снаряжением.

Казалось бы, задача простая – надо хотя бы раз поразить «копьем» опытного воина. Одна заковыка: воин был опытный. Против Дитя Голода вышел тоже невысокий воин скромной комплекции. Он не казался особо быстрым или сильным. Только вот щит и копье для него были словно продолжения рук. А парень-проводник, похоже, был не очень знаком с таким оружием. Копье еще более-менее, а вот щит он держал на выносе, во время атак частенько уводил его в сторону, чуть ли не за спину, забывая о защите.

Тем не менее, поначалу Конецинмайла насел на черного. Мальчишка и впрямь был резвым. Он очень хотел поскорее ткнуть в мягкое и пройти уже на последний круг игр. Только ткнуть не получалось. Опытный воин был сдержан, даже неспешен. Но его щит всегда перекрывал все возможные направления атаки. Он легко сбивал шустрое копье «врага», прижимал его к земле. Пару раз черный даже крепко ударил паренька… щитом! Один раз плоскостью, второй – ребром.

«Он не сражается с Дитем Голода, – понял вдруг Атотола. – Он учит его!».

И проводник учился. Работал со щитом всё лучше и лучше. Только черный тоже не оставался на месте. Он всё активнее сопротивлялся наскокам юноши и даже начал подключать к схватке свое «копье». Несколько ударов по разным уровням Дитя Голода кое-как отбил. Но тут воин наложил свой щит сверху на вражеский и начал давить изо всех сил. Сам же в это время сунул палку под ноги проводнику. Тот невольно присел, начал отступать назад, зацепился за копье ногами и позорно рухнул на землю. Тут же быстро подскочил и изготовился к бою, но черный уже отступил назад , поставив щит и «копье» строго вертикально.

– Нет, парень, – покачал он головой. – Извини, но рановато тебе еще в Черную Гору.

Дитя Голода вспыхнул, уронил оружие. А потом кинулся в толпу.

– Парень! Стой! – попытался остановить знакомца Атотола. – Ты отлично себя показал! Я даже не ожидал…

Багровый от унижения Дитя Голода ничего не слышал. Ловко ввинтился в толпу и пропал. Князь не стал его искать – всё-таки хотелось посмотреть, чем дело закончится. На площади завершались последние поединки. Было видно, что почти везде черные сражались не всерьез. Они лишь проверяли возможности участников игр. В толпе поговаривали, что лишь двое претендентов действительно задали жару ветеранам воинства Горы. Кроме них, черные допустили нанести себе «раны» еще четырем игрокам, которые показали себя хорошо. Таким образом, на последний круг вышли шестеро. Им оставили безопасное оружие и объединили в единый отряд. Пока опытные воины объясняли игрокам новую задачу, остальные черные быстро соорудили из бревен широкий проход с небольшим коридором.

– Вы должны будете защищать ворота! – объявил глава воинства. – Вас будет атаковать двадцатка воинов. Как только последнего из вас вытолкают из коридора – бой закончится.

И это был эпичный бой. Новички своими щитами впритык перекрывали проход между бревнами. Они яростно оборонялись, но и черные теперь не сдерживались. Двадцать сильных бойцов насели на живые ворота со всей силой и яростью. Они гневно кричали боевой клич, непрерывно били своим оружием в любую самую маленькую щель. Если бы «копья» не имели смягчения… Хотя, князь был уверен, что и от таких палок игрокам изрядно досталось – синяков будет много.

Финальная шестерка отбивалась героически. И все-таки ветераны вытеснили их достаточно быстро. Последний игрок (из тех, что в прошлом круге сам надавал черному) практически зубами вцепился в последние бревна коридора, но противники с веселым смехом вынесли и его. Парень тоже смеялся, ибо оказался последним защитником ворот. А значит, победителем.

Тем временем, двадцатка черных собралась в кружок. Воины что-то увлеченно обсуждали, а потом старший из них ткнул пальцем в другого воина.

В другого! Победителем игр объявили парня, который вылетел из коридора гораздо раньше ловкого бойца. Глава Черного воинства начал что-то объяснять, а Атотола ни слова не понимал. Между тем, в его груди клокотали мысли: Что случилось? Почему лучшим признали этого парня? Он не на шутку разволновался.

– Что? Что он говорит? Что случилось? – кидался князь ко всем своим соседям.

Наконец, кто-то понял его толимекскую речь.

– Черный Хвост говорит, что их войско всегда славилось чувством локтя, – перевёл доброхот. – Последнее испытание на играх Горы дается не для отдельных воинов, а для всего отряда. Тот шустрый парень, что вылетел последним – прекрасный воин. Но во время боя он думал только о себе. Ему было плевать на остальной отряд. А тот парень, на которого указала двадцатка, сражался в строю, защищал своих товарищей, боролся за общую победу, а не личную…