Стоило ей это сделать, как я ощутил идущий от неё запах: от неё очень приятно пахнет какими-то ягодами; и от такого запаха можно и сума сойти, ведь его хочется вдыхать и вдыхать…

А между нашими губами, тем временем, стало настолько маленькое расстояние, что сделай кто-то из нас небольшое движение — и мы бы поцеловались, но на деле…

Она повернула мою голову в бок и сказала:

—… у тебя уже всё зажило — ни синяка, ни шишки нет, — продолжила она свою оборванную фразу.

А вот это уже плохо. Всё же она слишком опасна — её наблюдательность слишком хорошая, а учитывая её интеллект…

— Ну… я всё же не сильно ударила, — сказав это, она отпустила мою голову и развернулась обратно, продолжив топать. — Вернёмся к теме, я остановилась на ударе, который ты не успел отразить…

А я уже понадеялся, перевести тему в другое русло…

— Хотя нет, лучше разберём бой с самого начала. Ой, забыла спросить: ты же не против? — остановилась она и развернулась ко мне лицом.

А у меня есть право голоса? Хотя учитывая, что я спросил это и в прошлый раз, и она ответила — да, то, наверное, он и сейчас есть, но… какой смысл в отказе? Будто он ей запретит анализировать наш с ней бой и мой бой с тем парнем. А так она хоть скажет к чему пришла, и я буду об этом знать. Так что…

— Я не против.

— Очень хорошо! — она развернулась и продолжила идти, но почти сразу вновь повернулась ко мне и остановившись, спросила: — Кстати говоря, почему ты идёшь позади меня?

— Я подумал, что, учитывая наше положение…

— Забей уже на это, — она махнула рукой, — ты же явно умнее, чем стараешься казаться и должен был уже понять, что мне на это всё равно. Так что не надо строить из себя верного слугу и иди рядом со мной, а не позади.

Даже если я это и понял, то я просто не знал, будет ли такое «нормальным» для этого мира. Всё сводиться к отсутствию у меня опыта. К тому же, учитывая вчерашнего аристократа, я уверен, что Мияко слишком сильно выделяется на фоне большинства своим парадоксальным поведением.

Я сделал, как она хотела и встал справа от неё. И стоило мне так сделать, как она зашагала вперёд, а я догнал её, чтобы идти вровень.

— Так, я снова сбилась с темы! Давай так, сначала я разберу наш бой со своей стороны, а потом ты добавишь то, что хочешь, идёт?

— Вполне, — не горя желанием обсуждать это вовсе, всё же согласился я.

— Бой начался с моего быстрого рывка, который сопровождался таким же резким и быстрым ударом нацеленным в голову, но ты довольно легко увернулся от этого удара; следом, я нанесла ещё один сильный и быстрый удар на этот раз нацеленный в живот, и тут произошло самое интересное — ты замялся, и причём эта заминка была не нормальной; ты словно хотел сделать что-то на инстинктивном уровне, но почему-то сам себя остановил, тем самым потеряв много времени, которое, впоследствии, и решило исход нашего боя; дальше же ты стал лёгкой мишенью по двум причинам: потеря времени и то, что ты не ожидал, что я, будучи в юбки, застесняюсь использовать ноги из-за того, что покажу тебе своё нижнее бельё. Последнее же было очевидно исходя из того, что ты предложил на этой основе перенести бой и из-за того, что ты — парень. А все парни, так или иначе, озабоченные, и ты в этом случае — не исключение. Поэтому ты думал, что я не буду святить своим нижнем бельём, но для меня это лишь бельё и ничего более.

Вообще, я бы поспорил на тему того, что «все парни — озабоченные». Да и к тому же, если уж зашла про это речь, то чисто физически девушкам так же нужен секс, как и мужчинам. Но в этом мире, который живёт по старым устоям, видимо, нормально, когда парней приравнивают к животным, которые не могут контролировать свои инстинктивные желания.

М-да, не слишком приятно, когда тебя изначально относят к животным…

— Есть, что добавить, или, может, оспорить?

— Нет.

— Тогда перейдём к более тщательному разбору моментов: ещё в самом начале, то есть после первого моего удара, стало очевидно, что у тебя очень хорошая реакция и рефлексы; после второго моего удара уже стал очевиден ещё один фактор — у тебя есть опыт в боях, иначе трудно объяснить, как ты так хорошо дважды увернулся от моей атаки. Третий момент рассматривать смысла особого нет, ведь там нет ничего интересного. Разве что… — она с ухмылкой посмотрела на меня, — не напомнишь, какой цвет?

«Цвет? Она это всерьёз? Где твоё чувство стыда, женщина?»

— Не понимаю, о чём ты.

— Да? А мне показалось, что ты точно успел взглянуть ко мне под юбку, но раз так, то ладно…

Она мне не поверила. По ней это слишком хорошо видно…

— Так не расскажешь мне, откуда у обычного простолюдина может быть такая реакция, рефлексы и опыт в драках? И не надо начинать про уличные бои — это не тот уровень. И, облегчу тебе задачу, я знаю, что ты не состоял ни в каких клубах и секциях, так что можешь даже не думать, стоит ли врать, что ты состоял где-то.

А это нормально? В плане, это же почти полноценной сталкинг. И не ты ли меня упрекала в сталкинге?..

О законной стороне вопроса, очевидно, не говорю — она из слишком влиятельного дома, чтобы даже задумываться о таком.

— Там не было ничего такого. Мне просто повезло, — запел я туже песнью, что и всегда, надеясь, что она всё же прекратит этот разговор.

Но моему желанию было не суждено сбыться…

— Второй раз, как ты ранее сказал, тоже повезло? Повезло выйти из ситуации не пожертвовав собой, и при этом почти не навредив тому парню? Знаешь, такое уже трудно назвать простым везением.

— Может быть, стоит прекратить этот разговор? — всё же высказал я своё нежелание разговаривать на эту тему.

— А что такое? Тебе не нравиться, когда тебя хвалят? Или, когда, в принципе, о тебе говорят?

— Всё вместе.

— Значит, ты из тех, кто предпочитает второстепенную роль в пьесе?

— Ну, если можно выразиться так, то — да. Мне больше нравиться вести тихую, спокойную и равномерную жизнь.

— Если это действительно так, то тогда ты делаешь нелогичные вещи, — закончила она, явно ожидая от меня вопроса «почему», но я же не желаю продолжать этот разговор и буду молчать. — Будешь отмалчиваться — я тебя изобью на первой же тренировки. Буду ломать тебе кости, пока ты будешь в сознании, а после позову целителя и вновь буду ломать тебе кости, — сказала она своим обычным голосом, словно это самые обычные слова.