Я подошла к столу с приборами и взяла в руки бокал с недопитым вином. Поднеся его к носу, я вдохнула свежий букет ягод. Такое вино наливали на мою свадьбу с господином Фольцвиком.

— Это невозможно…

Все блюда сохранились так будто их готовили сегодня утром. Слуг тоже не было видно. Поначалу я списала это на ночное время суток, но увиденное дало ясно понять, что тут замешаны темные силы.

Поставив бокал на место, я пошла по саду в сторону королевских усыпальниц. Там покоились наши предки, там же отныне были похоронены мои мать и отец.

Издали двухэтажное здание рядом с часовней напоминало маленький дворец. Вершины его башен были обвиты виноградом, ягоды которого собирались лишь в день памяти. До праздника еще было далеко, но это не помешало мне совать две ягоды и войти внутрь.

Король Эшахама мой светлый батюшка умер не так давно, потому покоился в стеклянном гробу. Его поставили аккурат посередине в окружении светильников с ароматными свечами. Прямо возле ног покойного стоял поднос, куда можно было положить подношение.

Храня молчание, я положила туда одну ягоду. Мне было страшно поднять глаза и увидеть бледность на лице прославленного царя. Осознать тот факт, что его больше нет и, что я осталась совсем одна.

— Отец…

Я обошла гроб и положила ладонь на стекло, оставляя едва заметный отпечаток от тепла. Так было не принято, нужно было оставить дар и уйти… но я просто не могла. Мне хотелось прикоснуться к нему последний раз, пускай через стекло, но я должна была попрощаться с ним.

— Ты всегда учил меня мудрости, в которой не было ни капли сочувствия. Порой трон для тебя был важнее матери и меня. Ты держался за власть сильнее, чем за собственную семью. Ты был плохим отцом, но славным правителем… Эшахам будет помнить твое имя. Я буду помнить тебя. Прощай.

Отвернувшись от гроба, я двинулась к статуе женщины с диадемой на голове. Она улыбалась уголками губ, а в ее руках была чаша, усеянная красными камнями. Глядя на произведение искусства, я не могла вспомнить, когда последний раз навещала ее. Если бы не безумие отца, я бы проводила тут каждый день. Ведь теплоту ее рук я не забуду никогда.

— Это для тебя мама. — я положила ягоду в чашу и из моих глаз выпало две слезы-рубина. — Я тебя почти не помню, но я уверена, что ты наблюдаешь за мной. Спасибо тебе за это. Я буду помнить тебя. Прощай.

Договорив я развернулась к выходу. Стук каблуков заполнял большое пространство усыпальницы, эхом отражаясь от стен. Мне хотелось, как можно скорее вдохнуть свежего воздуха и забыться. Ведь слезы нещадно щипали глаза, а в горле стоял ком.

Мне было страшно, что я осталась одна и пробуду в этой тюрьме целую вечность. Мне было страшно за свое будущее, ведь мне придется играть с темным богом в опасную игру. Но больше всего я боялась, что Нифералл догадается, о моем обмане и заберет себе душу Габриель.

Этого нельзя допустить.

Открыв тяжелую дверь, я вышла на улицу и сразу осела на ступеньки, прижимая лицо к коленям. Я не выдержала и сдалась. Боль, что засела в душе была намного больше боли от известия о смерти. Признаться, я до последнего не верила в это, считала обманом, тешила надежду что отец пленен и находится в темнице.

Но это было не так. Его больше нет.

— А мы с вами очень даже похожи королева Селена.

Я подняла затуманенный взор и увидела Нифералла стоящего надо мной. Будучи в обличие моего мужа, он больше отпугивал, чем привлекал к себе. Сейчас я воочию видела темную сторону Магнуса.

— Вы заблуждаетесь. — вытирая глаза рукавом бросила я, молясь чтобы мне дали побыть одной.

— О, нет. Я никогда не заблуждаюсь. Я же бог. Пускай я не силен, как прежде, но все еще могу отличить богохульство от праведности.

Я не выдержала и рассмеялась.

— И в чем вы увидели порок? В слезах?

— В подношении.

— Что вы имеете в виду?

— Вы принесли его живому человеку. — Нифералл протянул мне руку, предлагая встать. — У нас есть дела.

Как завороженная я протянула ему свою ладонь, позволяя помочь мне подняться. Пораженная его словами до глубины души, я шла рядом не в силах не вымолвить ни слова.

— Как? — сорвалось с моих губ.

— Яд. Думаю, не стоит напоминать вам, кто травил короля долгие годы?

— Вам не настроить меня против Магнуса. — я попыталась вырвать руку, но ее сжали до хруста.

— Что же вы так резко милая моя. Я всего лишь пытаюсь открыть вам глаза.

— Я и без того ясно вижу откуда растут корни. Тьма, коей вы отравили чародея заставляла его вершить зло. Вы причина всем его поступкам. Сейчас он изменился.

— Я не думаю. — сжал губы Нифералл. — Магнус неисправим.