…Я-то сделала только шаг, но пространство внезапно исказилось и потащило меня за собой, втянуло в себя — и тут же выплюнуло. Я обалдело тряхнула головой и зажмурилась, потому что вокруг, разрезая ночную мглу, плясали высокие язычки пламени.

Голоса, на мгновение ставшие куда более громкими, разом стихли, и я обречённо открыла глаза.

Несчастная иномирная лирта стояла в центре горящего по контуру треугольника, точнее, двух перекрещенных треугольников. За пределами композиции, достойной звания небольшого файер-шоу, замер с отвисшими челюстями и выпученными глазами добрый десяток молодых людей, держащихся за руки, словно они водили вокруг меня хоровод и готовились проорать "Каравай, каравай, кого хочешь — выбирай!"

Каравай, каравай, потерпи, не умирай…

Ксамурр прижался к туфлям.

На лбах явно ошеломлённых мальчишек — на вид им было лет по шестнадцать-семнадцать — были нарисованы чёрные закорючки, то ли пародия на эльфийские руны, то ли японская азбука.

— Мёртвая драя… — сдавленный голос одного из присутствующих сорвался на фальцет.

— Хмыра тебя отымей, Апратус! — высказался ближайший ко мне светловолосый парнишка. — У тебя получилось!

Все уставились на худенького паренька с трогательным ёжиком тёмных волос на голове. Тот как-то затравленно оглядел товарищей, а потом уставился на меня, не отпуская рук соседей по хороводу, затем медленно опустился на колени и произнёс с завывающими интонациями плохого актёра из дешёвого фильма ужасов:

— Прекрасная ночная драя Маграстена, благодарим, что явилась на наш зов! Взываем к тебе, мёртвой и непогрешимой, благослови наш послезавтрашний экзамен по истории богоборческих движений пятого тысячелетия, дай нам памяти кристальной, разума сияющего, прилежания, отврати от трактиров и напитков искусительных, от домов утех любовных и сонной одури!

…Ничего себе у них соблазны, а видок такой, что отвращать надо максимум от парков аттракционов и мороженого.

— Взываем! — подхватили остальные, синхронно опускаясь вслед за первым выступающим.

…Тирата или кто там есть ещё, ты надо мной издеваешься, да?

* * *

Парни замерли, как каменные изваяния, ожидание и страх, написанные на лицах ещё отчётливее, чем руны, вызывали больше желание расхохотаться, нежели оторопь.

Впрочем, кто бы говорил, я и сама один раз спала с зачёткой под подушкой и два, чёрт возьми, два! раза орала ночью в форточку "Халява, приди!". Студенты такие студенты. Но то, что ребятки вызывали "мёртвую драю", а явилась я, весьма символично и наводит на нехорошие мысли.

Хотя, собственно, откуда другим-то взяться?

— Эй, Апратус, — тихо подал голос высокий долговязый юноша с таким бледным и худым лицом, что его срочно хотелось начать усиленно кормить. — А дальше-то что? Драя нас услышала? Исполнит?! Как её это, того… обратно потом?!

Судя по выражению глаз несчастного ритуалиста, он и понятия не имел, что нужно делать дальше в подобных случаях. И мне неожиданно стало совсем весело.

— Учиться! — низко провыла я и подняла к небу скрюченные пальцы с проступившими когтями. — Вам всем надо было усердно учиться, а теперь поздно! Теперь я останусь с вами! — и сделала шаг через догорающую огненную границу, стараясь не поджечь платье.

Эффект превзошёл все ожидания. Сногсшибательный, надо сказать, эффект: парни рванули прочь, но так как рук они на нервах так и не расцепили, хоровод повалился, словно стоящие друг за дружкой фишки домино, а дальше несчастные халявщики поползли прочь на коленях. Я прикинула, не добить ли бедолаг зловещим хохотом, но подумала, что слишком мало знаю о физиологии и психологии местных жителей: а ну как скопытятся с перепугу, или впадут в кому, или наоборот, начнут огнём плеваться? И это обладатели донумов, маги, можно сказать. Стыдоба!

Мальчишки разбежались, как вспугнутые тараканы, все, за исключением того самого, Апратуса. Парень смотрел на меня с обреченным тихим ужасом, но бежать не пытался — то ли действительно собирался откинуть коньки, то ли понимал, что к нему, как к главному организатору торжественного мероприятия, злополучная драя придёт в первую очередь.

— Не убегаешь? — полюбопытствовала я.

— Так всё равно не убежишь, — тоскливо сказал парнишка.

— И то верно, — кивнула я. — Ну, пошли, что ли.

— Куда?! — мальчик поднял стриженую голову. Вообще-то, он всего на пару-тройку лет меня младше, но худоба и это жалобное выражение на лице вызывали желание назвать его максимум подростком.

— К тебе! До утра останусь! — сурово припечатала я, но тут же устыдилась. Судя по зеленому отсвету на щеках — явно не от Стилуса, а от внутренней дурноты — Апратус решил, что отрабатывать за вызов ему придётся натурой, а он, хоть и был среди прочих, просящих отвадить от Дома утех, к числу некрофилов явно не относился.