– Это серьезное решение, – наконец, вновь заговорила Лекса. – Мы обязаны вынести этот вопрос на общее голосование. Не нам одним решать судьбу этого человека.

– Серьезно, Лекса? – издевательски процедил сквозь зубы Лиам. – Что, боишься брать на себя ответственность? Хорошенький же у нас командир.

– Заткнись уже, Лиам, – Нео сделал предостерегающий шаг в его сторону, но Лекса едва заметно качнула головой, останавливая его.

– Довольно! – было видно, что она разозлилась не на шутку, и ей стоило огромных усилий просто не выставить Лиама за дверь. – Все мы услышали твое мнение, но решать не тебе. Я все сказала. Собрание вечером. Расходимся.

Когда в голосе Лексы начинала звенеть сталь, ни у кого в здравом уме и рассудке не возникало желания спорить с ней. Даже Летта, которая в ее гневе замешена не была, почувствовала мурашки по всему телу. Она же первой направилась на выход. Рядом с ней Кристина, которая – Летта заметила это сразу – плотно сжимала кулаки. А Хло даже не стала собирать свои книжки, разбросанные по полу. Она шла сразу за ними.

Сейчас они обязательно усядутся за один столик в пабе и обсудят произошедшее. Летте уже не терпелось расспросить Хло об этом подробнее. Наверняка она знала больше, чем рассказала, или у нее просто были свои догадки на этот счет. А Кристине она обязательно поможет расслабиться и забыть о Лиаме. Она вот уже давно перестала реагировать на него так остро. И так понятно, что он задница.

И как только их дружная толпа почти добралась до двери, сзади послышался звук, с которым разбивается стекло.

Нет, звук был немного другим.

Она точно уже слышала его.

С таким звуком разбивается Монолит.

Внутри у нее все похолодело и ухнуло вниз. Время будто замедлило свой ход, она резко обернулась через плечо вместе с остальными, но ей казалось, будто она борется с толщей ледяной воды. Совсем как вчера, когда Нео убрал руки с ее спины.

Лиам одиноко стоял у изголовья гроба. На лице застыла слепая решимость, а когда он встретился взглядом с Лексой, на его губах заиграла усмешка.

– Упс, – только и выговорил он, поднимая кулак с крышки гроба, которую уже окутало голубоватой пыльцой.

Крышку вдруг сорвало в сторону с такой скоростью, что послышался свист. Лиам едва успел отскочить в сторону, а крышка тем временем врезалась в стену, чудом не оставив в ней дыру.

И тут случилось то, от чего сердце в груди пропустило удар. Летта забыла, как дышать.

Потому что мужчина с бледным лицом и темными отросшими волосами вдруг открыл глаза.

Его тело резко подкинуло в воздух, а после медленно перевернуло. И вот он уже опустился на землю на ноги и деловито поправил на плечах камзол, проверяя все ли пуговицы на месте. Откинув со лба отросшую челку, он спокойно, без единой эмоции, осмотрелся. Его радужка была абсолютно и непроницаемо черна.

Все без исключения застыли, наблюдая за незваным гостем, который оказался живее всех живых. Лишь Нео, стоящий чуть впереди, не глядя нашарил рукой застывшую Летту и заставил зайти себе за спину.

– Вы не подскажете мне, где я нахожусь? – вдруг подал голос мужчина. Он был бархатистым и однозначно очень приятным, он звучал тихо и вкрадчиво, но все услышали его так, будто он шептал им прямо на ухо.

– А ты не подскажешь нам, кто ты вообще такой? – первым нашелся Лиам, уже успевший схватить со стола камень Монолита и держа его наготове. Его колени были чуть согнуты, а спина вытянулась в струну. Он был готов атаковать в любую секунду.

– Кто я? – это была первая эмоция, отразившаяся на лице незнакомца – удивление.

И все замерло в тот момент, когда он раскинул руки в стороны и обернулся к застывшей у дверей толпе. Когда с его губ сорвалась тихая, но оглушающе громкая фраза. Фраза, отчего-то не вызывающая ни малейшего повода усомниться в ее правдивости.

– Кто я? – повторил он, вскидывая тонкий подбородок. – Я Бог.

– Я Бог, – с абсолютно серьезным лицом ответил мужчина. Его лицо было подобно древней статуе – никаких лишних движений. Все размеренно, спокойно и по делу.

Это было сложно объяснить, но он чем-то незримо отличался от всех людей, которых видела до этого Летта. От него ей словно вдруг стало холодно.

– Да что ты, – хмыкнул Лиам. Кажется, на него мужчина такого же эффекта не производил. – А я царица морская. Но опустим формальности. Лучше скажи сразу – ты буйный или как?

– Лиам… – предостерегающе бросила Лекса, но и сама она выглядела не менее растерянной, чем остальные.

Он продолжал сжимать в руке Монолит, но его поза стала гораздо расслабленее. И когда Летта увидела, что он разогнул колени, ей вдруг впервые стало за него страшно. А когда он протянул к незнакомцу руку, чтобы похлопать его по плечу, она и вовсе перестала дышать.

Пальцы так и не добрались до цели. Бог сделал едва уловимое движение головой, глянув на вытянутую руку, и Лиама в ту же секунду с силой отшвырнуло к стене и припечатало к ней.

– Ах ты сукин сын! – взревел он, пытаясь оторвать от стены руки. Мышцы напряглись до предела, натянув тонкую ткань футболки. Но их тут же с немыслимой силой припечатывало обратно. А все, что делал для этого Бог – стоял и задумчиво смотрел.

Летта осознала, что уже со всех ног несется к Лиаму только тогда, когда Монолит с грохотом повалился на пол и вдребезги разбился, осыпав парня голубыми искрами.