– Это мое секретное место вообще-то.

– Уже не секретное, – пораскинув мозгами, оповестила она. А он закатил глаза, и вскоре из-за края крыши показалась еще и его рука.

Схватившись за нее, Летта почувствовала, как ее резко дернули вверх. Когда ее ноги оторвались от подоконника и зависли в воздухе, эта идея уже не казалась ей такой потрясающей. Но как только Лиам все-таки затащил к себе, и она увидела горизонт серой пустыни, окрашенный в алый, розовый, оранжевый и фиолетовый, все мысли покинули ее.

Осталась только она, крыша, плед и слепящее оранжевое солнце. Кажется, она наконец поняла, какое время суток было ее любимым.

– Это уже второе секретное место, в которое ты вторгаешься, куколка, – проворчал Лиам, сидевший рядом с ней. Достав откуда-то из-за спины почти пустую бутылку, он осушил ее до дна. Он был пьян.

– А что, есть и третье? – она наблюдала за его ровным профилем, подсвеченным оранжевым. Его пьяные глаза блестели на солнце, он жмурился, но не отводил взгляд от горизонта, молчаливо провожая оранжевый диск.

– Есть. Но туда я точно больше никого не впущу, – хмыкнул он, подняв уголок рта. – Особенно тебя.

Он замолчал. И они еще долго сидели молча. До тех пор, пока солнце не закатилось за край земли окончательно. А после на небе привычно показалась луна.

Он не говорил ни слова. Но почему-то сейчас Летте казалось, что это молчание было гораздо громче крика. Теперь, когда она знала о нем слишком много, ей удавалось уловить мелодию его настроения.

И сейчас, когда он достал из кармана куртки, откинутой на крышу, очередную бутылку, и отпил, Летта только убедилась в этом. Одиночество. Слепая боль.

Все точно так же, как и в видении. Она знала, как эти чувства звучали у него внутри. На самом деле, почти так же, как и у нее самой. Только гораздо громче. И в другой тональности.

– Если ты искал способ забыть о боли, то это точно не он, – первой нарушила тишину она, кивнув на бутылку.

– С чего ты взяла, что мне больно? Наоборот, куколка, мне очень даже хорошо, – сделав еще один глоток, он криво заулыбался одним уголком губ.

– Говорю, что вижу.

– А ты уверена, что мне интересно это знать? – отставив бутылку, он обернулся и остановил взгляд сначала на ее глазах, а после опустил его на губы, отчего она невольно их облизала.

– Не уверена, но какая мне разница? – пожав плечами, она смущенно отвернулась. Он смотрел на нее слишком долго. Слишком прямо. Слишком жадно.

А когда он снова приложился к бутылке, она отняла ее у него, и сама сделала большой глоток.

– Ого, мне казалось, что ты хорошая девчонка, – хмыкнул Лиам, забирая бутылку назад. Когда их пальцы при этом соприкоснулись, снова возникло чувство неловкости, но это была очень странная неловкость. Потому что ее хотелось испытать еще.

– Так тебе меньше достанется. Просто спасаю тебя.

Лиам замолчал, и она чувствовала, что он по-прежнему не сводит с нее взгляд, но сама больше не поворачивалась. Она боялась. Но чего именно не знала.

– Может и мне правила расскажешь?

Тембр его голоса изменился. Он стал ниже, добавилась хрипотца. Летту бросило в дрожь от этого голоса, и она повернула голову. Теперь Лиам сидел ближе, почти вплотную к ней.

Хотелось отодвинуться, но она этого не сделала.

– Правила чего? – прошептала она. Говорить громче больше не получалось.

– Игры, которую ты тут затеяла, куколка, – до ее лица долетело горячее дыхание с ароматом текилы и никотина.

– Ничего я не затеяла.

– Да? А вот меня не покидает ощущение, что тебе есть, что сказать. Ну-ка, не стесняйся. Я не кусаюсь. По крайней мере, до полуночи.

Летта вздрогнула, вдруг ярко представив, как его зубы с чуть выступающими вперед клыками впиваются в кожу на ее плече.

Наваждение быстро было выставлено прочь.

Но на коже так и осталось фантомное ощущение чужого прикосновения. Прикосновения колючих небритых щек. И неожиданно мягких губ.

Кажется, она окончательно чокнулась.

И чтобы прекратить все это, она заговорила. Еще секунду назад она не собиралась этого делать. А теперь у нее вдруг нашлось, что сказать. Эти слова уже давно сложились в голове, просто она сама этого еще не знала.

– Ты ведешь себя так, будто ненавидишь весь мир, – начала она, и с каждым новым словом, это удавалось все легче. – Но ты притворяешься. Ты первым лезешь в драку, чтобы никто не ударил первым тебя, но… – сделав короткие вдох и выдох, она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза. – Но я не хочу драться с тобой.