— Запечатайте, — приказал Зуров, подавая снятый с пальца перстень. — Теперь отнесите свечу Екатерине Александровне, она тоже письмо пишет. Вот, получи, братец. Ты сейчас же иди в палату и никому писем не отдавай, кроме самого председателя. Я ему перечислил, какие лица за тебя просят. Ежели что будет оттягиваться, то послезавтра явись утром ко мне. Я их расшевелю! — Брови генерала грозно нахмурились и глаза пуще выкатились.

— Покорнейше благодарю, ваше превосходительство!

— Но если там надо, кроме пошлины, что-нибудь писцам сунуть за спешную работу, ты уж не скупись, дай «барашка в бумажке». У них жалованье сам знаешь… Ты сколько получаешь?.. Да что ты! Истинно по-царски! А вот и письмо от генеральши…

Тот же молодой чиновник подал Иванову маленький конверт, запечатанный золотистым сургучом.

Палата оказалась в квартале от губернаторского дома. И здесь форма Иванова произвела переполох. Когда вошел в первую комнату и сказал, что прислан губернатором к председателю, то один из чиновников убежал с докладом, а другой юркнул в соседнюю комнату, и тотчас из ее дверей стали показываться головы, которые явно нехотя уступали место следующим. И все таращились на медвежью шапку с золотой кистью, галуны мундира и лампасы.

Через считанные минуты первый чиновник появился и сказал, что его высокородие просит его благородие к себе. Пройдя через зал присутствия, где стол был застлан зеленым сукном в чернильных пятнах и стояло золоченое трехгранное зерцало, унтер вошел в небольшую комнату, где под портретом государя восседал седой чиновник в свежем вицмундирном фраке, но с подозрительно красным носом, в цвет эмали Анненского креста, висевшего на шее.

Остановясь близ порога, Иванов отрапортовал:

— Прапорщик Иванов из роты дворцовых гренадер государя императора в Санкт-Петербурге честь имеет явиться вашему превосходительству. Дозвольте вручить письма от господина генерал-майора Зурова, а также от ихней супруги.

— Прошу садиться, господин офицер, — благосклонно сказал председатель, которому титулование превосходительством явно пришлось по нутру.

Взяв письма, он прочел сначала заключенное в маленьком конверте, причем в комнате, где пахло сургучом и плесенью, сразу повеяло ландышем. Приятно осклабясь и покрутив красным носом, председатель взялся за губернаторское.

— Так каково же дело ваше? — спросил он, прочтя и это.

— Имея ограниченный сроками отпуск, прошу ваше превосходительство не задержать совершение купчей записи на крепостных, приобретаемых мною от помещика Вахрушова.

— Вахрушов? — переспросил председатель. — Он, кажись, в сем году совершал у нас уже купчую?.. Где же он пребывает?

— В гостинице ожидает решения вашего превосходительства.

— А необходимые для сделки бумаги и денежные средства?

— Все в указанный час будет представлено.

— Какова же сумма, вами платимая, дозвольте спросить?

— Тысяча рублей серебром за двенадцать душ различного возраста, одиннадцать десятин земли и один крестьянский двор.

— Так, так, — глубокомысленно покивал головой председатель. — Раз просят такие лица, а, как явствует из письма, к ним обратились еще более высокие особы, мы вас не задержим. — Он, не сходя с места, трижды стукнул линейкой о ближнюю стенку взамен колокольчика, которого в соседней комнате, верно, не было бы слышно.

Через несколько минут вошел столь же пожилой чиновник, но с орденом Станислава на шее и в потертом вицмундире.

— Вот-с, Олимпий Антипыч, познакомьтесь с господином офицером из дворцовой роты самого государя императора, — начал председатель, и новые знакомые обменялись поклонами, — которому угодно приобресть несколько душ от уже известного нам помещика Вахрушова. Сами Ельпидифор Антиохович, а также их очаровательная супруга обратились ко мне с просьбой не задержать заключение купчей, а за сими лицами стоят просьбы весьма высоких особ из столицы. Все необходимые бумаги находятся налицо, так же как и средства на покупку и оплату надлежащих сборов. Не так ли, господин офицер?

— Так точно, ваше превосходительство.

— Однако, ввиду того, что продавец может прибыть в присутствие только через некое время, я полагал бы назначить сие дело на завтрашнее утро, с тем, чтобы ежели не встретится препятствий в отношении законом предусмотренных условий, то и закончить его завтра же. Согласны ли вы, Олимпий Антипыч?

— Совершенно-с, Андрей Петрович. Хотя наши чиновники заняты срочными делами, но раз такие особы просят, разумеется, все отложим. Пожалуйте со мной, господин офицер, я задам несколько вопросов, дабы завтра не задержать заключение купчей.

Откланявшись председателю, Иванов прошел через две комнаты, занятые склоненными над столами чиновниками, и оказался уже в третьем в этот день кабинете с двумя шкафами по боковым стенам, набитыми пыльными делами, огражденными от посетителя вместо стекол частыми проволочными сетками. В глубине между ними был втиснут стол Олимпия Антипыча, за которым на стене, однако, висел царский портрет, правда, уже не живописный, а литографский, но зато в короне и мантии.

Усадив посетителя, Олимпий Антипыч расспросил и записал что следовало, назначил Иванову и Вахрушову явиться сюда к девяти часам утра и напомнил, что, кроме суммы, потребной для покупки, которая будет при надлежащих свидетелях вручена продавцу, надлежит также уплатить пошлину и другие казенные сборы.