Я пошатнулся, но удержал равновесие. Попытался замахнуться. Тщетно. Снова штормит. На этот раз ноги подогнулись. Я упал, ударился головой и потерял сознание.

Олимпус погрузился в сумерки. Полчаса назад прозвучал сигнал к отбою, и все студенты отправились в свои комнаты набираться сил перед завтрашним учебным днем. Внутренний двор теперь был наполнен звуками водопада, бьющего за пределами школы охотников на чудовищ. Почему-то его хорошо было слышно только ночью.

Мастер Ллойд, глава факультета алхимиков, по своей привычке, держа противогаз под мышкой, шел в направлении храма, чтобы попрощаться со своим старым товарищем — Архиусом Бледным.

Он подошел к двери и стряхнул снег с ботинок на резиновом коврике перед входом. Вдохнул свежего воздуха, настроившись на то, чтобы попрощаться с добрым другом и вошел внутрь.

— Ректор? Простите, я думал… — алхимик замешкался на пороге, едва увидев Таариса возле тела почившего скитальца.

— Все в порядке мастер Ллойд, — перебил коллегу лорд. — Вы пришли попрощаться с Архиусом?

— Именно так, мастер Таарис.

— Что ж. Вы можете сделать это при мне. Не стесняйтесь. Мы слишком долго служим плечом к плечу, чтобы смущаться таких банальных вещей.

Алхимик хотел что-то ответить. Но передумал. Вместо этого он неуверенно сделал сначала первый шаг, а затем такой же неуверенной походкой прошел прямо к гробу, где покоился старый маг. Низкорослик взошел на специальный пьедестал для гномов, с которого можно было разглядеть мертвеца и замер.

Он стоял так какое-то время. Таарис, сидящий за его спиной на одной из скамеек явно мешал уединению.

— Мальчишка с вашего факультета вновь поднял всю школу на уши, — вдруг начал ректор, перебив продолжительную неловкую тишину.

— Свидетели сказали, что те два орка первыми затеяли драку. Он только оборонялся, — нехотя ответил алхимик.

— Свидетели, как правило, говорят то, что от них хотят услышать. Если мы спросим мечников, то скорее всего окажется, что драку спровоцировал именно Кайлан Роуз, — Таарис сложил обе своих костлявых ладони на навершие трости и поиграл подушечками пальцев постучав по ней.

— Как только студента выпишут из госпиталя, я проведу с ним воспитательную беседу, мастер Таарис.

— У меня другое предложение…

Старый эльф замолчал. Алхимик оглянулся, чтобы задать немой вопрос.

— Драка с нанесением тяжких телесных повреждение достаточное основание для того, чтобы исключить студента из Олимпуса…

— Исключить студента? — Ллойд поднял брови. — Не припомню пункта в кодексе, который позволил бы нам исключать купидонов из школы охотников на чудовищ? Вы должно быть имеете ввиду, что его следует вновь отправить на заочное обучение? Если так, то…

— Постойте. Постойте, — Таарис поднял руку. — Не надо тараторить, пытаясь убежать дальше поднятой мной темы. Я сказал то, что хотел сказать. При этом, хочу заметить, что не спросил вашего на этот счет мнения. Я просто предупреждаю вас, мастер Ллойд, что один из студентов факультета алхимиков вскоре покинет Олимпус. Хотите вы того или нет. Нужный пункт в кодексе появится со дня на день. Он точно будет в тот момент, когда монахини сочтут Кайлана Роуза способным жить вне госпиталя.

Алхимик бросил взгляд на свои трясущиеся от злости и страха пальцы.

— Хорошо, что у вас нет возражений на этот счет, — Таарис медленно поднялся с места. — В таком случае, я оставлю вас наедине с мертвецом. Я смотрю в моем присутствии вы совсем не можете раскрепоститься.

Таарис медленно побрел к выходу. Настолько медленно, что за это время Ллойд успел несколько раз мысленно возразить ректору и тут же переубедить себя, что этого делать не стоит. Он уже несколько десятков лет обучал купидонов и его самолюбие всегда тешило то, что алхимики сплочены лучше студентов любого другого факультета. Что они горой стоят друг за друга. Даже сегодня он слышал, что Кайлан Роуз полез в драку только потому, что защищал другого алхимика с курса. И как он может считать себя достойным наставником, если сейчас не сделает тоже самое?

— Я не позволю отчислить Кайлана Роуза, — громко произнес Ллойд.

Высокие стены храма донесли голос гнома до Таариса, который тут же остановился и оглянулся.

— Что ты сказал? — спросил он уже более грубым тоном, потому что прекрасно слышал, что сказал низкорослик.

— Я сказал, что не позволю отчислить своего студента. А также хочу сказать, что завтра же подниму вопрос о том, чтобы оставить прежний кодекс неизменным.

Ректор некрасиво улыбнулся в ответ.

— У тебя нет полномочий на то, чтобы предлагать голосование, алхимик. Поэтому засунь свою честь куда подальше и делай то, чему тебя научит новый кодекс.