– Ешьте, пожалуйста.
– И Нелида протянула Сереже половину кузнечика.

Миг и Сластик получили по лапке, хозяину дома подали внутренности в соусе из шампиньонов, а сама Нелида стала обгладывать крылышко, изящно изогнув мизинчик.

Сережа взял двумя пальцами полученную порцию. Жареный кузнечик продолжал источать благоухание. Сережа лизнул языком жаркое, но потом не выдержал и проглотил его целиком. Парабуц в ужасе вздрогнул, а Нелида опустила голову.

"Для них это, наверное, почти как жареный поросенок", - подумал Сережа, глядя, как Миг и Сластик старательно обгладывают ножки кузнечика. Но тут он с тоской почувствовал, что ему так хочется есть, как никогда еще в жизни не хотелось. Он отвел глаза от еды.

– Спасибо большое, - сказал он.

– А варенье?
– робко спросил Парабуц.
– А варенье из земляники?

– Я не люблю его, - ответил Сережа и покраснел.

"Если я только прикоснусь к банке с вареньем, то уже не смогу выпустить ее из рук", - с отчаянием подумал он.

– Пойду спать, - громко сказал он и зевнул.
– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи!
– хором ответили Миг и Сластик.

Парабуц встал и зажег карманный фонарик величиной со спичечную головку.

Сережа осторожно перешагнул через забор и вышел на лужайку. Был теплый безлунный вечер. Сквозь низкие кусты просвечивали огоньки в соседних домах минитаков. Велосипед по-прежнему стоял у дерева, повернув руль к стране туготронов. Временами оттуда доносился какой-то пронзительный и протяжный звук. Он затихал на полминуты, а потом снова возобновлялся. Казалось, это туготроны, выключенные на ночь, храпят во сне тонким и унылым свистом.

Сережа лег на землю около велосипеда и свернулся калачиком. Что-то твердое надавило ему на бок. Он сунул руку в карман и нащупал нагревшееся яблоко.

– Как только я его не заметил?
– обрадовался он и откусил кусок вместе с сердцевиной. Потом быстро доел яблоко и уснул.

Ночь промчалась с бешеной скоростью, не оставив после себя никаких снов. На следующее утро, за полчаса до пробуждения Сережи, Миг и Сластик сидели около постели мохнатого старичка с большими мозолистыми ступнями, торчавшими из-под одеяла. Старик приходился дедушкой Мигу и Сластику и вел с ними разговор большой важности.

– Все зависит от силы воли, - изрек он и пошевелил пальцами ног. Если не должен я умирать, значит так оно и будет. Поживу еще.

– Какой может быть разговор!
– сказал Сластик.

– Главное - сила воли!
– согласился Миг.

– Вот только тайну я начинаю забывать, - пожаловался старик. - Еще каких-нибудь пятнадцать лет, и все перепутаю.

– Тайну?
– прошептал Миг.

– В том-то и дело!
– раздраженно ответил дедушка и закашлялся.
– Надоела она мне, эта тайна, за девяносто лет! Каждый день учу ее наизусть, чтобы не забыть.

– А кому же вы ее откроете?
– с величайшим изумлением спросил Миг.

– Э-хе-хе!
– вздохнул дедушка и сдвинул брови.
– Внуку своему...

– Кому?
– воскликнули Миг и Сластик.

– Старшему внуку, - скучно ответил старик и зевнул.
– Когда ему исполнится двадцать пять лет.

– Значит, мне?
– воскликнул Сластик.

– Ясно, что тебе, - подтвердил дедушка.
– Вот только ждать придется еще двенадцать лет шесть месяцев и четыре дня.

Старик вынул из-под подушки еле различимые ленточки с цифровыми записями и углубился в их изучение. Внуки безмолвствовали.

– Да, - сказал он наконец, - двенадцать лет шесть месяцев четыре дня и шесть часов. А теперь идите домой. Мне надо зубрить тайну.

– А у нас тоже есть тайна, - объявил Миг.

– Чепуха какая-нибудь, - рассеянно проговорил дедушка и начал бормотать какую-то скороговорку, глядя на ленты с цифровыми записями.

Тоща Миг встал и, подойдя к постели, громко крикнул:

– Нога у Непредка будет расти!

– Что?
– спросил старик, выронив ленты с цифрами.

– Мы думаем, - сказал Сластик, - что гигант, который прилетел к нам на ракете...

– И который съел все у нас в доме...
– добавил Миг.

– Наш предок!
– твердо докончил Сластик.

– Предок?
– вскричал дедушка и сел на постели.

Одеяло слетело, и внуки увидели яркую татуировку на груди деда, выписанную цифровым шифром, общепринятым на Острове.

"1 00 1111" - было написано синей краской; "000 11" - было выведено зелеными чернилами на волосатой груди мужественного минитака. Это означало: "Храню верность науке и силу воли".

– А как же следы в Пустыре предков?
– задыхаясь, спросил старик, и девиз на его груди затрепетал.