— Нет.

— Боишься? — колдун лукаво улыбнулся и посмотрел на внука.

— Чего? Того, что она цветок не найдёт и тут навечно останется? Боюсь. Мне и одной встречи с ней хватило. А в остальном…

— Уж так ли и одной… — ухмыльнулся старичок и продолжил. — Коли она желание правильно загадает, лес ее отпустит. Да и всех делов.

— А если она цветок не найдёт? Или желание будет … сам знаешь какое?

— Ну и будет у тебя одной лесавкой больше. Тебе-то какая разница.… Я ее себе в помощницы возьму, она тебя не потревожит.

— А ты, я смотрю, уже все придумал, — ухмыльнулся Леший.

— Так не чета вам, олухам, — старичок хохотнул и окинул взглядом троих мужчин.

— А я не против. Пусть остается, — проговорил самый молодой из троицы. — Раз уж она смогла тебя из себя вывести, я всегда ей рад.

— Отстань, — бросил Леший и снова посмотрел на меня. — Завтра особая ночь. Найдёшь до рассвета цветок папортника и принесёшь мне, — лес тебя выпустит, а нет — навсегда тут останешься.

— А дубки?

— Будут тебе дубы, коли в болотах не сгинешь.

И Леший отвернулся, потеряв ко мне всякий интерес, словно только что и не разговаривал со мной вовсе, а я все стояла в центре поляны, не зная, что мне делать.

— Извините, а может мне Захарий ленту вернёт, да я и пойду? — проговорила я, подходя к костру чуть ближе.

— Поздно. Раз сюда пришла, теперь только один выход: цветок найти, — проговорил мужчина с серебряными волосами, что сидел по левую руку от Лешего.

И тут ко мне подошли лесавки и, взяв за руки, закружили в хороводе:

— Не грусти!

— Станцуй с нами!

— Отстаньте от нее, озорницы! — прогнал девушек старый колдун и, взяв меня под руку, подвёл к столу, что стоял под большим дубом.

— Мы ведь с тобой так и не познакомились. Я Василий Дмитриевич. Ты уж прости, что я козлом с тобой бегал, да, видишь какое дело, задолжал я Ромашке нашему бочонок мёда, вот и…

И хотя старичок пытался принять самый беззаботный вид и говорил, улыбаясь, я чувствовала, что не так он прост, да и все вокруг поглядывали на него с уважением и даже страхом. Даже грозный Казимир-Зимушка, и злой Захарий не посмели ему перечить.

— А почему Вы вообще со мной в лес пошли?

— Так интересно ж было на ведьму гордеевскую новую посмотреть… Да ты угощайся, не стесняйся, — он указал на стол, который ломился от явств и лакомств, но я не рискнула что-либо брать отсюда, памятуя о бабушкиных рассказах о том, как нечисть порой подшучивала над людьми, принимая образ знакомого и давая какой-нибудь гостинец, который потом оказывался какой-нибудь несъедобной дрянью.

— Нет, спасибо, я не голодна.

— Ну, смотри сама, — пожал плечами седой старик и взял сидящего у меня на плече ауку: — А ты чего, малец?

— Да вот, за ведьмой посматриваю, — пискнул Демьян и потупил глазки.

— Молодец, это дело хорошее, — колдун взъерошил малышу волосики-травку и улыбнулся. — Ну, беги, поиграй с другими.

И я увидела, что в траве и впрямь быстро бегали похожие на Демьяна создания.

— Значит, так. Найти цветок папортника дело не хитрое, вот сохранить его куда труднее. Ты, главное, иди прямо, да с пути не сворачивай. Да ещё, как цветок принесёшь, ты поцеловать Казимира должна будешь, такое правило. Да только тот, кто душой чёрн, в ком злоба и зависит есть, хозяина леса если поцелует, навечно в том лесу и останется. Многие деревенские девушки свой сарафан внуку дарилаи, да невестой быть желали. Да только поцелуя его ни одна так и не выдержала. Обратились они лесавками…

Я посмотрела на веселых танцующих девушек, и колдун, увидев это, покачал головой и указал на лесавок, что сидели в сторонке и грустили:

— Вот они, те самые. Лес стал их домом, а Казимир сердца своего так и не открыл. Вот они и маются теперь. Любви хотят…

— Но… зачем им это надо было? Неужели не нашлось простых хороших ребят, чтобы в лес к … Вашему внуку идти?

— Да были, конечно. Но, видишь, хотелось им, чтобы рядом не обычный Васька да Гришка были, а сам Хозяин Леса полюбил… чтобы не в льняном платье ходить, а в шелковом, да сапожками красными щеголять.

— Глупые они, неужели шелка и сапоги стоят того…, - в голове не укладывалось, как можно променять свою жизнь на возможность ходить в шелках и быть женой лешего, да и зачем это нужно.

— Вот и я так думаю, да только ведь не все такие. Вот и идут дурехи, сарафаны оставляют. Надеются в золоте купаться, которого у внука полно. Ну а уж Казимир и Ромашку отправлял их распугивать, и Захария, а все без толку. Прутся, как куры на пшено.

— А отпустить их обратно нельзя?

— Можно, только Казимир должен среди девушек свою любовь встретить. Настоящую. А он не хочет. Надоело ему девок в лесавок обращать. Да и сам по себе он одиночка.