– Приготовлю чай, – собрав свою посуду, Лена пошла на кухню. Формально сполоснула тарелку под струёй воды и установила на решётку посудомоечной машины, туда же отправила вилку. Так они приучены с детства: каждый убирает за собой, а последний, обычно это Коля, вытирает влажной салфеткой стол. Собирала всё необходимое на поднос, подождала свистка, поставила туда же чайник, застыла на секунду. В гостиной начинался разговор на повышенных тонах. Уф-ф-ф… Как же не хочется скандала!

Катька со своей тарелкой влетела на кухню, сверкнула злыми глазами на сестру и отвернулась к раковине. Лена поспешила унести поднос. Как бы этот ураган не смёл её вместе с горячим чайником.

Успели расставить чашки, разлить кипяток. Заварник пошёл по кругу. Младшенькая вернулась в комнату, немного успокоившись. Встала рядом со своим стулом, помолчала, поджав губы, а когда все невольно подняли на неё взгляды, заговорила:

– Короче. Мне нужны деньги. Много.

– Деньги? – Эльвира Васильевна успела сделать глоток и, держа на весу чашку, посмотрела заинтересованно. – Зачем же? Впрочем, не важно. Попроси у папы.

– Мама! – повысила голос Катя. Справившись с собой, добавила тише. – Лучше тебе помолчать.

– Хамка, – негромко констатировала Оля, собрала оставшуюся посуду и вышла.

– Мэри Поппинс! – крикнула ей вслед младшая сестра и уселась. – Ну, без неё нет смысла говорить.

Вернулась Ольга быстро, за эти две минуты Лена успела пробежать взглядом по всем. Катюха раскраснелась, понятно, что «экспресс» разогнался и не затормозит, пока не достигнет станции. Коля, опустив ресницы, сосредоточенно пьёт и вертит в пальцах крекер, тот крошится на стол. У мамы подрагивает правая рука, чай едва не выплёскивается. Звяканье Катиной чашки о блюдце сродни паровозному гудку:

– Коль, отведи маму к себе! – её тон заставляет сжаться сердце.

Брат послушно выбирается из-за стола и помогает матери встать, оба уходят.

– Зачем тебе деньги? – интересуется Лена, когда дверь в ту комнату закрывается.

– Я собираюсь замуж. Мы хотим взять ипотеку. В городе есть программа для молодых учёных, очень хорошие условия. Однако без первого взноса не обойтись.

– Замуж? За этого? Как его? Дьяков, кажется? – округляет глаза Ольга.

– Дьяченко.

– Так он женат!

Катя ухмыляется:

– Жена, как говорят, не печь, можно и подвинуть. Серёжа на днях подаёт на развод.

– Погоди-погоди! – Оля отставляет чашку с недопитым чаем. – У них двое детей. Только через суд. Быстро не получится.

– Так и деньги за неделю не собрать!

– Сколько же тебе нужно? – спросила Лена.

– Погоди! – Ольга не дала младшей сестре ответить. – Это неправильно. Я уже не говорю, что у нас нет лишних средств. Нельзя оставлять девочек без отца!

– Кто оставляет их без отца? – вскипела Катя. – Серёжа любит дочек. Он будет платить алименты, общаться, участвовать в воспитании.

– Алименты на двоих детей! – возмутилась Оля. – Это тридцать три процента, насколько я знаю. Жить-то вы на что будете, если придётся ещё и долг за ипотеку выплачивать?

– Мы всё рассчитали. Сейчас важно собрать первый взнос. Поскольку Серёжа, как благородный человек, оставит всё имущество прежней семье, эта обязанность на мне.

– О, как! – всплеснула руками Ольга и взглянула на Лену. – Слышала? Он, оказывается, благородный человек! Бросает детей и уходит к собственной аспирантке.

– Если хочешь знать, – сузила глаза Катя, – они вообще по залёту поженились!

Лена усмехнулась:

– Вот что я тебе скажу, сестра, залёт, он тоже не так просто случается.

Оля поддержала:

– Ага, ты бы лучше вспомнила, Кать, что он ради карьеры женился. Дядя Костя очень жёстко двигал зятя. Это всем известно.

– И что? – хмыкнула Катюха. – Серёжа из Перми приехал, нужно было как-то устраиваться.

– Многие тогда приезжали, да общежитские всё больше на общежитских женились. Только особо предприимчивые местных девушек нашли с перспективой, так сказать.

– Вас… это… не касается! – Катя зарылась пальцами в волосах, качая головой, и прошипела. – Вы обе тупые старые девы.

– Хо-х-хо-о-о, – Ленины губы дрогнули в кривой усмешке. – Наша умная сестра решила у тупых денег попросить.

– Я ваших не прошу. Мои отдайте.

– Твои? – Ольгины брови подпрыгнули чуть не на середину лба. – Ты сейчас о чём вообще? Какие твои?

– Хочу продать долю в квартире. Что непонятно?

– В этой квартире? – удивилась Лена.

– Разумеется! У меня двадцать пять процентов. Заплатите мне за них, и я съеду отсюда.