– Наверное. А ты? Думаешь это…ну…нормально?

– Не уверен…но не хочется облажаться, когда это будет с девочкой. Вдруг мы сделаем что-то не так и над нами будут смеяться?..

– Да, я тоже переживаю об этом, – признался и я.

– Ну что…давай тогда…давай?

– Д-давай…наверное. Не знаю..но..ну давай. Да? Давай…

– Давай…давай-давай.

– Ага, да-давай, угу…

– Дава…блин! Хватит давакать! Я что-то стесняюсь…может глаза закрыть? – предложил он.

– Ага, я тоже. Дав… в смысле это, думаю так будет лучше.

Мы не закрыли, а даже зажмурили глаза и наощупь отыскали губы друг друга. Мы долго сидели, положив ладони на щёки и каждый ждал, пока другой возьмёт инициативу в свои руки и приблизится. Наконец, мы одновременно потянулись друг к другу и робко поцеловались, раскрывая рты как два галчонка. Я почувствовал его язык, это было странное ощущение. Скоро мы отринули друг от друга, плюясь и негодуя:

– Фуу, мокро!

– Гадость!

– Это же противно!

– Бее, как это вообще может нравиться?!

– Не знаю, мне не понравилось!

– И мне! Взрослые-сумасшедшие!

– Точно-точно! Вообще не буду целоваться! У тебя такой скользкий язык..блин..это мерзко!

– А у тебя не скользкий что ли?!

Больше мы не ставили друг на друге подобных экспериментов и дали обещание молчать об этом.

Недопоцелуй с Колей я быстро забыл, но то, что было между его братом и моим папой, никак не хотело выветриваться из моей памяти. Я не мог их видеть вдвоем, я сразу чувствовал приступ тошноты и, стараясь избегать их присутствия, часто убегал куда-нибудь, а иногда даже плакал, никому потом не объясняя своё поведение. Ну ребёнок. Что с меня взять? Мало ли чего там вообразил… А они всё продолжали «играть в бильярд» по ночам. В такие моменты я никогда не мог уснуть. Мне всё не давала покоя мысль «неужели они опять это делают?». Через некоторое время мне становилось слишком любопытно, чтобы оставаться в кровати. Я шёл наверх и снова слушал их, не отдавая себе отчёт в действиях. То ли меня это возбуждало, то ли я мазохист, я не понимал, да и не сказать, чтоб очень сильно задумывался об этом, но я раз за разом приходил туда и грел уши. А на следующий день неизменно презирал их.

Конец ознакомительного фрагмента.