— Идиоты. Моя татуировка означает «смелость». Миша, правда или действие?

— Правда.

— Как часто ты думаешь об Олесе? — Саша присвистнул и показал Артёму характерное для подростков движение двумя пальцами.

— Считаю этот вопрос неуместным, — пропищал Миша.

— Нет уж, дружочек, отвечай.

— Скажем так: как друг я думаю о ней постоянно.

Артём повторил движение Саши:

— Да мы не сомневались. Я просто уточнить решил.

Миша сделал вид, что не слышал этой шутки и обратился к Илье:

— Илья, правда или действие?

— Правда.

— Почему Олеся отказалась с тобой встречаться?

Уши Ильи начали медленно краснеть.

— Потому что я ей не нравлюсь. Олеся?

— Правда.

— Ты хочешь, чтобы твоя сестра уехала?

По-моему, стало слишком много правды на один квадратный метр. И в то время, как одна половина ребят смотрела на меня, другая не сводила глаз с Олеси.

Она вздохнула:

— Нет. Артём?

— Правда.

— Какая песня у тебя ассоциируется с…, — Олеся оглядела присутствующих, — Мариной?

— Хмм, — он задумался. — О, точно! Помните, у Сплин была такая песня: «смотрим друг другу в глаза и мороз по коже», — Артём пел и смотрел мне в глаза, — что-то там у них, «серьёзно и несерьёзно»…

— Это нечестно! — завопил Миша. — Артём уже два раза отвечал, а Саша и твоя сестра ни одного!

Артём усмехнулся:

— Ради Бога, я не гордый. Сань, будем считать, что я спас тебя от лишнего ответа и передал свой ход.

— Марина, — Саша нарочно задел меня локтем, — правда или действие?

Кажется, правдой уже все сыты по горло.

— Действие.

— Поцелуй меня.

— Что?

— Я желания не менял. Поцелуй меня.

Не знаю почему, но я посмотрела на Артёма. Он ответил на мой взгляд усмешкой. В глазах так и читалось: а слабо? Да нет, не слабо.

Я наклонилась к Саше, однако, когда до его губ оставались считанные миллиметры, он отвернулся.

— Твой ход.

Месть прекрасна.

— Саша, правда или действие?

— Действие.

— Идите домой, Александр Герц.

Олеся открыла рот, но возразить не успела.

— Шутка, — уточнила я. — Приготовь мне свой фирменный кофе.

Артём закрыл лицо руками и засмеялся.

Саша кивнул:

— Хорошо. Дай мне пройти.

— Нет. Ты что, пролезть не можешь?

— Не смешно.

— А никто и не смеётся. Ползи, как хочешь.

Больно схватив меня за локоть, Саша ударил ногой по ножке табуретки и поднял меня. Илья отпрыгнул к Артёму, и Саша, схватив меня за вторую руку, нагло пошёл вперёд, не сводя с меня глаз.

— Бесишь, — прошипела я.

— Ты уже говорила. Я запомнил, не переживай.

К слову сказать, пока я курила на крыльце, кофе мне Саша всё-таки налил.

— Что это за бурда? — поморщилась я, сделав всего лишь один глоток.

— Горячий? — заботливо спросил он. Нет, правда, с заботой и безо всякой иронии.

— Сладкий! Сколько сахара ты мне положил?

— Ну, как себе обычно делаю, такой и тебе налил.

— Ложек сколько?

Он смутился.

— Две кофе и шесть сахара.

Я посмотрела на сестру:

— И после этого ты хочешь сказать, что он не желает моей смерти? Да не одно сердце не выдержит такой дозировки!

— Да чего ты возмущаешься, я всегда такой пью!

— Это правда, — подтвердил Илья. — Он не нарочно Вам такой налил.

Я повернулась к Саше.

— Спасибо, что ты не нарочно налил мне такой бурды. На будущее, милый: одна ложка кофе и две сахара.

— Да ты вечно всем недовольна! — Саша махнул рукой и опрокинул кружку на меня.

Вскрикнув я подскочила. Сладкий не сладкий, какая разница! А вот то, что горячий, да ещё и огромным пятном по всей белой футболке…

— Прости меня, пожалуйста! — при всём своём желании помочь, он только сильней размазал пятно.

— Да отвяжись ты от меня!

Хорошо, что я оказалась предусмотрительной и часть вещей оставила в комнате первого этажа. Громко хлопнув дверью, я нашла старую майку и стянула с себя грязную футболку. Та-дааам…

— К счастью, я не вижу, кто ты, но кем бы ты ни был, выйди за дверь и дай мне переодеться.