— А ведь достаточно было просто вежливо попросить!

— Моя корона не позволяет мне что-то просить у тех, с кого сваливаются штаны.

Он с такой силой хлопнул дверью, что фигурки в стеклянном шкафу затряслись и были готовы против собственной воли прыгнуть на пол. Все смотрели на меня так, словно я только что выгнала их друга не из дома, а из страны.

Артём хмыкнул:

— Может, чай?

По гостиной пронеслось ворчание и сопение, и вроде бы всё вернулось на свои места.

Когда Саша ушёл, ни Олеся, ни остальные ни слова мне не сказали о случившимся, но стоило нам с сестрой остаться наедине, как она тут же, не теряя времени, высказала мне всё, что обо мне думает.

— Это было слишком жестоко, — насупилась Олеся.

— Ты о чём?

— О твоём разговоре с Сашей.

Я хмыкнула:

— Мальчик сам нарвался, ты же видела.

— Ты могла бы проявить хотя бы капельку терпения и уважения к нему. Он же не нарочно тебя ударил.

— За что я его от всей души уже поблагодарила. И вообще, почему тебя так волнует, что этот засранец чувствует?

— Он мой друг. Мой лучший друг.

Я фыркнула:

— Он меня два раза ударил дверью, оскорбил, замахнулся и пожелал смерти, а ты его защищаешь?!

— Про смерть Саша ничего не говорил, не выдумывай.

— Он мысленно пожелал!

Она вздохнула:

— Просто постарайся быть с ним помягче, хорошо? Больше я ничего не прошу.

Уж не знаю, какие там хитросплетения у судьбы, но так получилось, что с дачными друзьями у Олеси была более близкая и тесная связь.

Сидя на том самом продавленном Мишей диване, я наблюдала за тем, как моя сестра — девушка с грустными зелёными глазами наливала себе чай, периодически вздыхая, и, переживая за случившееся.

С недовольным лицом я посмотрела на потолок, по которому ползала одинокая муха. Сдаётся мне, что Олеся уже тысячу раз пожалела о том, что пригласила меня к себе. Поэтому, чтобы не портить с ней отношения, я всё-таки решила извиниться перед её сумасшедшим дружком. К счастью, мне не пришлось делать это публично. Саша пришёл аккурат в тот момент, когда я курила на крыльце.

Насупившись он снял ботинки и уже схватился за ручку двери, как я перехватила его левую руку. Правда, он быстро отдёрнул её. Однако я сомневаюсь, что дело в личной неприязни. Мои руки вечно холодные, у него, наоборот, тёплые, и, наверное (точнее, я надеюсь на это), ему просто стало неприятно именно из-за этого.

— Поговорить нужно.

— По-моему, мы уже достаточно друг другу сказали за этот день, разве не так?

— Да сядь же ты! — я потянула его за серую футболку. Он нехотя присел рядом со мной на пуфик.

Саша ухмыльнулся.

— А чего не за штаны-то? Вроде я переоделся, трусы теперь не видны.

Я сделала глубокий вдох и медленно выпустила дым изо рта. Очень сложно держать себя в руках, когда общаешься с этим Сашей. Лучший друг Олеси? Вот это вкусы, сестрёнка! Корона-то, похоже, у твоего дружка плотно сидит на голове, а не у меня.

— Вот именно. Их не видно, поэтому и не интересно, — я улыбнулась и посмотрела на него, наивно полагая, что парень посмеётся с моей шутки. Но он был непробиваем. — Не любишь женский юмор?

— Я просто не понимаю, что Вы говорите. И чего Вы от меня хотите, я тоже пока не разобрал. Но полагаю, Вы собираетесь передо мной извиниться.

— Извиниться? За что?

— За представление, которое Вы устроили днём.

Новый тяжёлый вздох с моей стороны.

— Лично я ничего не устраивала, ты первый начал.

— Да неужели? — он резко поднялся на ноги.

Засунув сигарету в рот, а руки в карманы, я прислонилась к спинке пуфика.

— Я тебе не враг.

— Да ты мне вообще никто!

Мы встретились взглядами, и я усмехнулась.

— Беги, беги, истеричка.

Не помня себя от злости, Саша зашёл в дом. Я же вернулась в помещение только после того, как вся компания была в сборе.

Первое, что я сделала, когда мы с Олесей пересеклись взглядами, так это развела руками. Серьёзно, что я могу поделать, если её лучший друг оказался таким занудой и истеричкой? Я искренне хотела наладить с ним контакт, вот только унижаться я вовсе не собиралась. Мир — хорошо, а если нет — ещё лучше. В конце концов, я, может, вообще его вижу в первый и последний раз. Но авторитет Саша бесспорно среди друзей имел. Иначе, как объяснить тот факт, что перед тем, как мне что-то сказать каждый из них исподтишка поглядывал на приятеля. Исключением был только Артём. Вот ему-то точно было плевать, что там себе навыдумывал его «брат».