Брат велел мне переехать во дворец, и запретил любые контакты, кроме как с ним и с его несколькими доверенными лицами. Я был согласен. Не споря, сразу же прыгнул в его карету, оставляя в своем дворце только слуг и не взяв ни одной вещи. Мы спокойно доехали до Сверкающего дворца, главной императорской резиденции. Я вселился в свои прежние комнаты, в те в которых я начал жить еще ребенком, и в которых останавливался во время пребывания во дворце. Сейчас я понимал, что переезжаю сюда надолго. Так и оказалось. В своем дворце я больше не появился.

Через пару недель моей жизни в Сверкающем я взвыл от скуки. Я ни с кем не виделся, кроме как с братом и главой имперской службы безопасности. Алкоголь для меня был под запретом, книги не увлекали, я не знал чем заняться, тупо скучал и депрессировал. И когда ко мне прорвалась одна из моих подружек, Графиня К. (не буду называть ее имя), я был рад. Я сам настоял, чтобы ее пропустили, и стал с нетерпением ждать, пока ее проводят в мои покои. Графиня была худощавой брюнеткой, остроумной, очень не глупой, начитанной и язвительной как скорпион. С ней никогда не было скучно. Я, с некоторым нетерпением, ждал ее прихода, но как только она появилась в дверях моих апартаментов, я почувствовал головокружение и услышал уже знакомый звон. Нашли нас с графиней примерно через полчаса. Я был без сознания и опять в виде монстра, графиня была мертва. Если бы не смерть женщины, я бы счел эту ситуацию идиотской и смешной, а себя посчитал бы главным клоуном империи.

Не буду утомлять тебя подробностями. Было опять и расследование, и опыты, и лечение. Выяснилось, что Активаторы проклятия и сами были под проклятием. Слово, которое превращало меня в монстра, одновременно убивало и их самих. Но это и было то новое, что только и смогли выяснить. На исследовании моего проклятия магическая наука опять забуксовала. В итоге я отправился в ГИАМ. Доучиваться и прятаться от заговорщиков. ГИАМ ведь защищен от проникновения посторонних даже лучше императорского дворца. Второе покушение было широко освещено имперской прессой. Мы надеялись, что смерть графини насторожит возможных исполнителей проклятия. Не буду тебе пересказывать свои эмоции и мысли, которые терзали меня все оставшиеся пять лет обучения, (для меня организовали специальную, ускоренную программу). Быть неудачником и уродом в среде амбициозных молодых людей, сильных магов — то еще испытание для психики. Особенно когда достаточно регулярно опять на глазах у всех падаешь и превращаешься в еще большего урода, чем был.

— Тебя еще прокляли? Прямо на территории ГИАМа?

— Да. Еще трижды. Весь вечер на арене грустный клоун, принц Калин. Алле-оп!

Николай засмеялся.

— Ей богу, мне вся эта ситуация смешна! Не подумай, что это нервное. Я действительно после второго проклятия кроме раздражения начал ощущать и черный юмор своего положения. Мы до сих пор не понимаем зачем злодеи тратили столько усилий, раз за разом проклиная меня. В чем была их цель? Но, то, что я превратился не только в урода, но и в смешного неудачника, я понимал очень хорошо. Как только я защитил диплом, я отправился в Арнакию. Брат это и придумал, и убедил меня в необходимости поехать послом в королевство. Потому что, во-первых, Арнакия удалённая и достаточно изолированная от империи территория, на которой можно легко контролировать появление любых вновь прибывших людей. Во-вторых, я смог уехать из страны, в которой я стал посмешищем, не смотря на общую трагичность ситуации. Это было очень правильное решение.

— Понятно, почему ты застрял в нашем королевстве. Здесь ты больше не попадал под проклятие?

— Ты знаешь, нет! Причем Драбанг и его оперативники считают, что за двенадцать лет, что я находился в королевстве, злодеи все же попались в сети спецслужб. Только никого не смогли разоблачить в причастности к тому первому заговору и к проклятиям. А жаль. Ведь кроме меня и моей бывшей жены жестоко пострадало еще четыре человека. Три женщины и один мужчина. Все они погибли, произнося активирующее проклятие слово. Мы не знаем, добровольно ли они шли на это. Мой брат считает, что да. Ведь длительное ментальное воздействие трудновыполнимо. Почти невозможно. И у всех у них, оказывается, были большие проблемы, которые можно было решить с помощью денег. У каждого свои. Но все же шанс того, что все они просто жертвы жестокого убийцы существует.

Николай помолчал.

— Самое сложное осталось. Не знаю, как объяснить.

— Объяснить, почему один прекрасный принц налетел на меня как полный псих и абьюзер? Кстати, скажи откровенно, у тебя есть железные ящики для твоих сексуальных партнерш?

— Наиста! Но теперь ты хорошо знаешь меня! Как ты можешь сомневаться в моей адекватности?!

— Просто скажи — да или нет.

Николай вздохнул.

— Нет. У меня нет и никогда не было никаких ящиков. Но я знал об этих сплетнях. Они меня забавляли.

— А кандалы у тебя были? А плетки?

— Не кандалы, а золотые наручники. Да были. Плеток не было. Мне не нравится насилие и настоящая боль в любовных утехах. Но немного игры в насилие, без боли и без страха — да. Иногда мы с моими подружками в такие игры играли.

— А женщины сами соглашались на такое?

— Да. Все по обоюдному согласию.

— А меня ты тоже бы приковал к кровати в нашу первую брачную ночь, если бы я не сбежала?

Николай рывком оказался рядом со мной, хищным движением мгновенно прижал меня к себе. Я не вырывалась. Не смотря на свои вопросы, я его не опасалась. А в объятиях его уже не просто наслаждалась, а млела, таяла как снежинка на горячих губах.

— Я мечтал о сексе с тобой. Я жаждал тебя с первого мгновения нашей встречи! Но я никогда бы не начал наши сексуальные отношения с принуждения. Наоборот, я собирался устроить тебе после свадьбы контраст. Показать тебе всю силу моей любви и нежности к тебе. Стать тебе другом. Влюбить тебя в себя и только потом…

До свадьбы я не имел возможности сделать все это. В тот же день, когда я с тобой познакомился, я узнал, что тебя назначили в жены престарелому Кинтану. Я не мог ждать и рисковать, зная, что в любой момент могу потерять тебя. А то, что напугал тебя своей наглостью и тиранством в период жениховства, прости. Мне казалось это забавным, особенно при мыслях, каким я стану после свадьбы. Нежным, любящим, щедрым. Понимающим другом и заботливым мужем. Видимо мое уродство со временем и на мозги подействовало.