Как и было условлено, прямо с вокзала я отправился в отель «Елисейский Дворец», где никогда не останавливался раньше. Там я потребовал комнаты, заказанные мною по телеграфу из Лондона «для мистера Джорджа Сэндфорда».

Апартаменты оказались роскошными, а гостиный салон – вполне достойным того, чтобы принять в нем красивую леди, которую я ожидал…

Она не заставила себя долго ждать. Я успел лишь осмотреться, распорядился послать человека на вокзал за моим саквояжем и предупредил, что ко мне вскоре зайдет по делу одна дама, как услышал стук в дверь.

Это произошло в тот момент, когда я, задернув окна портьерами, включал электрический свет, но, к моему удивлению, салон остался в темноте, вернее – в розовом полумраке, образованном цветными шелковыми портьерами.

– Дама прибыла, мосье! – объявила горничная, входя. – Так как мосье ожидает ее, она поднялась сюда сразу. Но, к большому сожалению, с электричеством что-то случилось. Оно испортилось во всем отеле. Мы обнаружили это только сию минуту, иначе принесли бы вам лампу… впрочем, я уверена, повреждение будет исправлено через несколько минут. Если мосье позволит, я принесу лампу…

– Нет, спасибо! – сказал я, так как отнюдь не хотел, чтобы нам кто-то помешал во время столь важной встречи с Максиной. – Если свет загорится, то все в порядке, а если нет – я раздвину портьеры: на улице еще вполне светло. Пригласите, пожалуйста, даму!

В полусумрак затемненного салона стремительно вошла Максина де Рензи. Я сразу узнал ее стройную, грациозную фигуру в черном, плотно облегавшем ее платье. Лица ее не было видно: шляпа с широкими полями и густая черная вуаль целиком скрывали его. Но светло-каштановые волосы выбивались из-под вуали, а белоснежный кружевной воротничок четко выделялся на аристократической шее.

– Минуту! – сказал я. – Я отдерну портьеры. Электричество не работает.

– Нет, нет! – поспешно возразила она. – Лучше оставьте так, как есть. Свет в любой момент может вспыхнуть, и нас увидят с улицы.

Небрежно скинув шелковую накидку, она подошла ко мне, как только горничная прикрыла за собой дверь:

– Кажется, я узнаю ваш голос: Ивор Дандес. Угадала?

– Никто другой, – сказал я весело. – Садитесь, пожалуйста. Но разве вы не были предупреждены, кто именно должен к вам приехать?

– Нет, – возразила она, – мне было сообщено только условное имя связного – Джордж Сэндфорд – и место явки. Так безопасней, хотя шифр телеграммы, я уверена, никто не знает, кроме меня и еще одного человека… Но я рада, – рада, что это вы. Со стороны шефа было умно послать именно вас. Никто не сочтет странным, даже если станет известно (хотя, надеюсь, не станет), что вы приехали в Париж повидаться со мной… О, какое облегчение, что все обошлось благополучно! Ничего в дороге не случилось? Бумага у вас?

– Ничего не случилось, и бумага у меня, – успокоил я ее. – Не произошло никаких дорожных происшествий, о которых стоило бы упомянуть, и нет причин думать, что я кем-то опознан. Как бы то ни было, я здесь. И со мной нечто такое, что положит конец вашим тревогам…

И я многозначительно похлопал себя по нагрудному карману пиджака.

– Слава Богу! – произнесла Максина таким трепещущим голосом, который принес бы ей шумный успех на сцене… хотя я уверен, что никогда в жизни она не была так далека от игры, как сейчас. – После всего, что я выстрадала, это выглядит слишком хорошо, трудно даже поверить этому. Дайте же мне это поскорей, Ивор, и я немедленно уйду.

– Дам, – сказал я. – Но вы могли бы проявить немного больше интереса ко мне, если даже и впрямь не интересуетесь моими делами. Вы могли бы, например, спросить, как я провел последний год…

– О, я очень интересуюсь этим, и так благодарна вам… не могу даже высказать, как благодарна! Но у меня нет времени думать сейчас о вас или о себе, – сказала она горячо. – Если б вы знали все, вы бы поняли.

– Я не знаю практически ничего, – признался я. – Однако прекрасно понимаю, что мучаю вас, простите, Бога ради! Я не имею права тянуть ни одной минуты. Вот вам футляр, который шеф… который мне дали, чтобы вручить вам.

– Обождите! – тихо воскликнула она тем же полушепотом, каким говорила до сих пор. – Будет лучше, если мы сначала запрем дверь…

Но в то время, когда она поднялась с места, в дверь неожиданно раздался стук – громкий, настойчивый. Одним прыжком Максина подскочила ко мне. Ее рука быстро нашарила в моем кармане футляр и выхватила его оттуда – длинный футляр, который я там хранил, к которому ни разу не прикасался с тех пор, как покинул Лондон… разве только иногда нащупывал его очертания сквозь наглухо застегнутый пиджак. Теперь, что бы ни случилось в дальнейшем, она держала его в своих руках!