– Ложа закреплена за вами, – сказала я, подымаясь и протягивая ему руку, которую он почтительно поцеловал…

Вслед за тем я поспешила домой. Мое сердце пело и ликовало, я чувствовала, что побила последний козырь Орловского.

…К моему изумлению, дома у себя я застала Диану Форрест, которая оживленно болтала с Марианной. Судя по всему, у них возникла взаимная симпатия, потому что их беседа носила вполне дружеский характер. Это и удивило меня: заслужить расположение моей Марианны не так-то легко – она недоверчива к людям.

Вид у Дианы был сияющий, и она показалась мне еще более обворожительной, чем вчера. Разумеется, из газет она уже знала о том, что Ивор на свободе, но еще не виделась с ним, так как, по словам шефа, из тюрьмы он направился прямо в британское посольство.

– Ну, а как ваши дела, Максина? – спросила она. – Я очень тревожилась за вас; вчера вы напугали меня, сказав, что алиби Ивора может сломать вашу жизнь.

– Ничего, все обошлось, – бодро ответила я. – Обошлось благодаря вам, мисс Форрест. Не знаю, каким путем вы добыли тот футляр, но думаю, что это был подвиг с вашей стороны!..

– Подвиг? – совсем по-детски удивилась она.

– Да, дорогая Диана… вы разрешите называть вас так?.. Вы спасли не только Ивора, но и меня, и моего жениха, и даже… даже больше, чем я могу и имею право сказать. Но я выполнила свое обещание: я была сейчас в полиции и подтвердила алиби Ивора.

– Я тоже сдержала слово: достала утерянную вами вещь. С этими словами она протянула мне мою парчовую сумочку.

Я не верила своим глазам. Второй раз Диана спасает меня, возвращая мне счастье и жизнь. Я порывисто обняла милую девушку, и она доверчиво прижалась ко мне. Так мы простояли несколько секунд, обнявшись как две сестры…

Затем я обратила внимание на сумочку. Мне в глаза бросилось то, что серебряные шнурки, стягивавшие ее, были разорваны, а сама она помята, словно кто-то отчаянно боролся за обладание ею. Но Диана не сказала ничего, и я решила, что неделикатно расспрашивать об этом.

Я еще раз горячо поблагодарила ее.

– На мой взгляд, – сказала я, – из вас с Ивором получится отличная пара. Вы очень любите его?

– Очень! – ответила они, сияя. – Когда он со мной, мне все вокруг кажется светлым и радостным. Даже люди, окружающие нас, кажутся такими хорошими! А когда расстаемся – солнце заходит за тучу: и трава не такая зеленая, и цветы не такие яркие, и аромат их уже не радует сердце…

– Да вы, я вижу, поэтесса! – улыбнулась я, а она спохватилась и покраснела как школьница.

– Понимаю вас, дорогая Диана, – сказала я задумчиво. – Я тоже очень люблю, моя любовь не меньше вашей, но она не такая чистая и светлая, как ваша. Ее путь был труден и тернист, усыпан не розами, а шипами. Мне приходилось и лгать, и изворачиваться, и обманывать…

– Я страшно жалею, что пошла тогда на разрыв с Ивором, – произнесла она. – Сейчас я раскаиваюсь в своих подозрениях и вообще в своем несправедливом отношении к нему.

– Да, могу сказать, вы чуть не разбили его сердце, но он все равно не переставал любить вас и не терял надежды… И оказался прав: вы – единственная девушка, достойная его!

Видя, что она опять смутилась, я обратила ее внимание на свежие газеты, лежавшие на моем журнальном столике.

– Ивор Дандес рассказывал мне об этих преступниках, – сказала я, указав на заметку. – Он ехал с ними всю дорогу от Лондона до Кале. Жаль, что тут не сказано, где и как их арестовали!

Я заметила, что при этих словах Диана слегка вздрогнула, и поняла, что ей кое-что известно об этом, может быть, гораздо больше, чем описано в скупых газетных строках. Однако она не проронила ни слова, и я решила подойти к делу с другой стороны; меня интересовало – какое отношение к убийству имели бриллианты.

– Здесь говорится, – продолжала я с самым невинным видом, – что какой-то уличный мальчишка помог уличить бандитов. Думаю, что чепуха?

– Вовсе не чепуха! – внезапно с жаром возразила Диана. – Это Филипп, он действительно уличный гамен, но замечательный парнишка, герой… Если б не он…

– Так вы знаете его? – поразилась я.

– Он спас мне жизнь, – тихо ответила она.

– Если не секрет, может быть, вы расскажете мне о нем?

Она поколебалась немного, но, как видно, доверие ко мне взяло верх.

– Я не хотела бы, чтоб Ивор знал эти подробности, – сказала она. – Правда, он все равно узнает. Боб первый расскажет ему, хотя я и просила его молчать, чтобы не напугать до смерти бедную тетю Лилиан.

– Тетя Лилиан – это леди Маунтстюарт? – догадалась я. – А кто такой Боб? Уж не лорд ли Роберт – молодой повеса, который ухаживал за мной в Лондоне и при этом шутливо ревновал меня к Дандесу?

– Да, это он, вы правы. Он – повеса, вернее, хочет выглядеть повесой, но при задержании преступников проявил себя смелым и находчивым. С ним был жандарм, который надел наручники одному из бандитов, а другой, Апаш, в это время пытался бежать. Боб преградил ему дорогу, выбил у него из рук нож и нокаутировал двумя ударами.