«Не зря я баб не люблю», – разозлился Ипатов.

Гена расценил его молчание по-своему и продолжил:

– Я хочу пригласить тебя куда-нибудь. Ты как?

Ипатов не поверил своим ушам. В животе запорхали те самые бабочки, и он открыл рот чтобы сказать, что да, конечно же он согласен. Поднял глаза и посмотрел на Гену. На такого невозможно красивого Гену, на Гену-совершенство, и тут же абсолютно ясно понял: это просто дурацкая шутка, такие как Гена не приглашают на свидание таких как Ипатов. Просто Гена с Оксаной договорились и решили над ним подшутить.

Бабочки испарились, уступив место разочарованию и злости.

– Никак, – отрезал Ипатов и снова взялся за ручку двери.

Гена шагнул ещё ближе и положил ладонь на дверь, не давая её открыть:

– Почему? Я тебе не нравлюсь?

«Да он издевается надо мной! Ладно. Я тоже могу над этим спортсменом поиздеваться».

– Пригласить куда-нибудь, говоришь? – Ипатов посмотрел на Гену в упор. – И куда же мы пойдём? В спортбар? Пиво пить и футбол смотреть? Или, может, на сам футбол? Будем орать до хрипоты на трибунах, а потом драться с фанатами? Извини, меня такой досуг не интересует.

– Почему в спортбар? И при чём тут футбол? – удивился Гена. – Я тебя, вообще-то, на выставку хотел пригласить. Айвазовского. В центральной галерее сейчас как раз его выставка. Недавно открылась и ещё некоторое время будет идти. Так что можем выбрать день и сходить. Познакомимся поближе.

Ипатов, озадаченный выбором места свидания, вытаращился на Гену. Однако ответить он не успел. Сзади, откуда-то со стороны кустов, раздалось:

– Бля, пацаны, гляньте! Пидоры, что ли?

Гена и правда стоял слишком близко к Ипатову, и его рука, удерживающая дверь, чуть ли не касалась Ипатовского уха. Да ещё и сам Ипатов весьма однозначно пялился на Гену. В общем, со стороны всё было понятнее некуда.

К ним подошли трое парней. Они остановились чуть поодаль, и один из них осклабившись выдвинулся вперёд:

– Совсем страх потеряли! Средь бела дня обжимаются!

Гена убрал руку от джипа, сделал шаг в сторону от Ипатова и спокойно ответил:

– Во-первых, уже вечер, а во-вторых, мы просто разговариваем.

Парень не унимался. Он окинул взглядом сначала Гену:

– Ты может и просто, – потом кивнул на Ипатова, – а этот пидорок точно спит и видит как тебе отсосать.

Парень противно заржал, и Ипатову стало невыносимо обидно. Обидно, а ещё стыдно. Обидно от того, что он такой жалкий. А стыдно из-за того, что таким жалким его видит Гена. Ипатов не успел понять, почему последнее волнует его больше всего. Его скрутило от мысли, что его унижают именно на глазах у Гены, а он, Ипатов, и слова не может сказать в ответ. И откуда-то тут же взялось желание сделать что-нибудь, ну хоть что-нибудь, чтобы не выглядеть перед Геной ничтожеством.

Вообще, Ипатов никогда в жизни не дрался и как это делается не представлял. В любой другой аналогичной ситуации он смолчал бы и позорно сбежал, но сейчас отчего-то не мог позволить себе этого сделать. В его крови забурлил адреналин, он сжал кулаки и быстро шагнул к парню.

Гена не успел что-либо предпринять, да и вообще не успел моргнуть глазом, как кулак Ипатова врезался парню в скулу. Парень слегка пошатнулся, а Ипатов отдёрнул ушибленную руку и потряс ею. Что делать дальше он не знал. Зато знал парень. Одним уверенным быстрым движением он ударил Ипатова в нос. Ипатов отлетел, упал на задницу и схватился за нос ладонью. Пальцам стало горячо и мокро, но Ипатов тут же забыл об этом. Он раскрыв рот смотрел, как Гена ловко скрутил парня и кинул его на двух друзей, уже спешивших на помощь товарищу, а потом – как уверенно приготовился отражать атаку уже всех троих.

Однако их маленькую потасовку заметили, и от входа в клуб уже бежали охранник и ещё один тренер. С другой стороны парковки быстрым шагом шёл какой-то мужчина, очевидно тоже желавший принять участие в спасении Ипатова и Гены. Нападавшие поняли, что силы неравны, и ретировались с поля боя.

Ипатов поднялся с асфальта. Гена тут же подошёл к нему и окинул встревоженным взглядом:

– У тебя платок есть?

Ипатов оглядел заляпанные кровью ветровку и пиджак и вытащил из кармана упаковку бумажных носовых платков. Гена выхватил её и сам достал один, протянул Ипатову. Приложенный к носу платок стал пропитываться кровью.

– Идём! – Гена обнял Ипатова рукой за плечи и потащил к клубу.

Возле ресепшена стали собираться люди. Завидев Гену и Ипатова, они подошли ближе.

– Я сам ему помогу, – сказал Гена и повёл его в тренерскую.

Там он усадил Ипатова на диванчик:

– Запрокинь голову.

Гена достал из морозилки небольшого холодильника пакет со льдом:

– Специально для таких случаев держим. Приложи.

Ипатов приложил пакет к носу.

– Очень больно? – Гена стоял совсем рядом, нагнувшись к Ипатову и упершись руками в колени, и с участием заглядывал в глаза.

– Переживу, – прогнусавил Ипатов, хотя больно конечно же было.

Гена сел рядом на диванчик, вполоборота к Ипатову, и, всё так же заглядывая в глаза, спросил с мягкой укоризной:

– Вот и зачем ты к нему полез, а, Ром? Так любишь подраться? По тебе, вообще-то, не скажешь.

Ипатов отвёл взгляд:

– Это у меня первый раз. Я до этого не дрался никогда. Сам не знаю, что на меня нашло.

Гена забрал у Ипатова лёд:

– Дай посмотрю, нет ли перелома. – Он начал аккуратно ощупывать пострадавший нос.