А вчера я случайно на его тетрадь с тем сочинением наткнулся. Полчаса меня жена валерьянкой отпаивала, сына к тёще отослала.

Вот гад – он из всего сочинения только три строчки переписал, да и там 20 ошибок сделал…

Нет, я так больше не могу!

Мне кажется, я не дождусь этого светлого момента в жизни, когда ты уже, наконец, выйдешь замуж! Я знаю, что ты пользуешься успехом у мужчин, но скоро он станет таким, что ты не то что замуж – на улицу выйти не сможешь.

А я ночей не спала – так мечтала, что дочь у меня будет умницей, выйдет замуж, нарожает мне внуков… Да, я согласна, одна мечта моя сбылась, только теперь я сплю ещё хуже. Я не знаю, у тебя же перед глазами такой пример! Да не про Люську я говорю, а про себя! До Люськи у тебя красоты не хватит!

Эх, мало я тебе мозги вправляла! Что ты на меня так уставилась? Хотя верно: чего нет, того не вправишь! А ты ведь такие надежды подавала! Когда? Когда тебе восемь месяцев было.

А отец себе костюм купил – думал, на свадьбе погуляем. Что «и чего»? Ничего, моль съела. Да, зато ты гуляешь! Нет, мне это нравится: «ей ещё рано замуж»! А детей рожать не рано? Что поздно? Спохватились? Вот и надо было за него выходить. Она бы вышла. Конечно, вышла, если б мы его поймали. Но он так бежал! Слушай, а может, мы не того догоняли?

Ладно, не реви, кого-нибудь поймаем, какие наши годы! Хотя ещё год-другой – и отец… Ладно, иди спать. Да не реви, Маринкиного попросим – от него не убежишь, он уже троим своим поймал.

Бремя славы

Только я настроился на отдых в выходные, как ко мне с утра пораньше припёрся друг детства Сашка и с порога объявил:

– Я хочу стать знаменитым!

– С чего вдруг? – удивился я.

– Хочу, чтобы меня везде узнавали, чтобы за мной гонялись поклонники…

– Чьи?

– Мои.

– А-а-а… И как же ты собираешься стать знаменитым?

– Я хочу, чтобы меня показали в «Новостях».

– Спрыгни с Останкинской башни.

– Нет, я хочу прославиться ещё при жизни. И ты мне в этом поможешь!

Я вздрогнул… В первый раз, когда я помогал Сашке получить медаль за спасение утопающих, меня три часа спасали в реанимации, а в последний, когда мы с ним стали свидетелями ограбления банка и он приступил к задержанию грабителей, нам с ним дали по три года, потому что к приезду милиции в банке остались мы одни, и ещё 10 лет потом мы выплачивали унесённую грабителями сумму…

– Саша, у меня уже здоровье не то, – попытался отделаться я.

– Не боись, ничего особенного не понадобится, я уже всё продумал! Пригласим Витьку, и он на камеру снимет, как ты будешь меня бить.

– И ты думаешь, это покажут в «Новостях»? Когда тебя в прошлый раз побили, в милиции даже отказались принимать заявление…

– Ты ничего не понимаешь! Ты будешь меня не просто бить, а как поклонник!

– Твой?

– Да нет, одной большой «звезды».

– И за что я буду тебя бить?

– Ну, я как будто известный журналист и написал о ней ей какую-нибудь гадость… – И что?

– А ты пришёл мне мстить – перебьёшь мне всё в доме и дверь подожжёшь!

– Что у тебя бить-то – только окна… – Точно… Ничего! Будем снимать у тебя.

– Щас! Разогнался…

– Ну ладно, будем снимать у тебя, но ничего ты бить не будешь, только меня.

…Если бы я знал, чем это закончится, я бы его не стал бить, а просто удавил бы голыми руками… Сняли мы всё, кое-как пропихнули это на телевидение. Показали. Через два дня поклонники той самой звезды вычислили мою квартиру и подожгли не только дверь, но и сожгли весь дом с 1-го по 13-й этаж. А через неделю меня попросили подъехать в реанимацию. У палаты толпились тележурналисты и старались протиснуться внутрь. Меня провели через соседнее окно, и я увидел Сашку… Он лежал весь в гипсе, от пяток до ушей, и, увидев меня, смог только поздороваться – моргнул. Что с ним случилось, я узнал уже от журналистов. Оказывается, Саня действительно стал узнаваем на улице, поэтому, когда те же самые поклонники встретили его, они его узнали…

– Ну вот, – сказал я, – Саня, теперь ты стал известным человеком! – Саня вздрогнул. – Не боись, врачи сказали, что, когда с тебя снимут гипс, тебя не узнают не только поклонники, но и твоя родная мама.

У Сани начался нервный тик, и меня вытолкнули из палаты. А я шёл по улице и думал: какое всё-таки нелёгкое бремя славы…

Подарок на 8 марта

Так, мужики, я вас собрал, чтобы обсудить с вами одну проблему: грядёт 8 марта, и с этим надо что-то делать.

Нет, на работу не выйти мы не можем – они могут обидеться, мы уже в прошлом году все как один пошли к зубному. Давайте хотя бы через год. Ну, жду ваших предложений. Петухов, уж ты лучше молчи, ты уже один раз принёс туалетную воду. Я тебя ещё тогда хотел спросить: где ты её набрал? Нет, запах был, аромата не было.

Иванов, я не против купить им мягкую игрушку, но какую именно? На наш вкус я боюсь полагаться – помните, мы весь день выбирали, а они обиделись. Да, согласен, коровы были забавные, но не все же понимают ваш юмор.

Цветы? Цветы можно, но не подаришь ведь по одной мимозе – открытку придётся прикладывать. А её ж ещё надо подписать!

Нет, Овчинников, сядь и руку свою корявую опусти. Ты уже подписал один раз – хорошо, у тебя такой почерк, что они и половины не поняли, чего ты им нажелал, но всё равно отомстили. Помнишь, подарили нам пистолет-зажигалку? Семён прикуривать стал – ему пулей пол уха снесло. А сейчас, я сам видел, одеколоны появились в форме гранаты. Вот так один раз брызнешься – и будут тебя собирать по всему заводу.