– Значит, еще не пришел его срок. Ладно, ну а ты сам не встретил еще девушку?

Али засмеялся, польщено.

– Только не спроси этого еще раз при маме и сестрах, с ними, не дай бог, случиться обморок, ведь они все еще считают меня ребенком!

Едва такси остановилось напротив белого дворца с ажурными сводами и арками, утопающего в изумрудном облаке парка, как двери его открылись, и на ступеньки вышло несколько человек. Александр улыбнулся, увидев их, и поспешил выйти из машины. Из группы выступил высокий пожилой человек в восточной одежде и раскрыл Александру свои объятия.

– Отец!

– Мой мальчик!

После этого Александром завладела группа женщин в чадрах. Последовали радостные плачи и почтительное целование рук. Причем Александр поцеловал руки только одной из них, видимо матери, а остальные женщины сами поднесли его руку к своему лбу и губам. Он рассказывал ей об обычаях Востока всю дорогу, но Анна так волновалась, что почти ничего не отложилось в памяти.

Как раз настал ее черед. Александр, ласково поговорив с матерью, обернулся к ней, стоявшей поодаль, и сделал ей знак подойти. Когда она приблизилась, смиренно поклонившись обоим его родителям, он представил ее на чужом языке. Отец Александра ответил коротко и вежливо на том же языке. Мать – еще короче, просто повторив последнее слово мужа.

Их, наконец, пригласили в дом. Дом семьи Александра был изнутри еще более похож на дворец, но, не смотря на восточные надписи и орнаменты на белых стенах, вся обстановка была в европейском стиле. Элегантная современная мебель, шкафы инкрустированные золотистым деревом, полотна знаменитых европейских мастеров, – видимо, дизайном здесь занимался профессионал из Европы.

Хозяева провели их в гостиную и рассадили по рангу: первым в кресло опустился отец Александра, предварительно уговаривая гостя принять эту честь. Потом на диван, не далеко от мужа присела его жена, а уж потом сел сам Александр, Анна и его две сестры. Женщины сняли покрывала, и Анна смогла их рассмотреть. У приемной матери Александра, пожилой и полной женщины с очень прямой спиной и гордым взглядом, все лицо было испещрено морщинками, но все же, и под ними угадывалась былая красота. А вот сестры красивы не были – старшая, лет двадцати восьми, высокая, как отец, была чрезвычайно худа, а бледное лицо, с впалыми щеками и глубоко посаженными глазами, портил большой нос. Та, что помладше, была как мать, небольшого роста, но уже сейчас несколько грузна, с желтой неровной кожей, а впечатление от красивых миндалевидных глаз с длинными ресницами портили так же, как и у сестры, слишком большие нос и рот. Александр говорил, что красавицей в семье была самая старшая дочь, уже вышедшая замуж за сына друга отца, дипломата, и покинувшая вместе с мужем родину.

Сестры тем временем во все глаза рассматривали ее с ног до головы. На их лицах было написано плохо скрытое удивление, они явно не находили в ней то, что ожидали. Мать Александра, Халиль тоже посмотрела ей в глаза долгим взглядом, словно желая досмотреть до дна души, достойна ли она быть женой ее сыну, но о произведенном впечатлении, смутившаяся Анна, так и не узнала, не выдержав ее взгляда.

В это время Александр не спешно беседовал с отцом, их никто не прерывал нетерпеливыми вопросами, Анна уже знала, мужчины лишь позволяют женщинам присутствовать рядом, не более, пока не переговорят обо всем между собой, лишь потом, после паузы, женщины смогут вступить в разговор с гостем.

Конец ознакомительного фрагмента.