В комнату уверенно вошла молодая женщина-лейтенант. Простой черный мундир, изящное и хищное сложение. Как будто Виктория Смит не только добралась сюда с Юга, но и вошла такой же молодой, как тогда, когда Андервиль увидела ее впервые. За лейтенантом вошел здоровенный капрал и группа солдат. У всех почти вошедших были короткие десантные автоматы.

Генерал Дагвей обрушил на лейтенанта гневное возмущение. Дагвей – дурак. Это было больше всего похоже на атаку, цель которой – обезглавить противника, но почему они тогда не стреляют? Элно Колдхавен пятился за свой стол, пытаясь залезть руками в невидимый ящик. Белга встала между ним и ворвавшимися и сказала:

– Вы – дочь Смит.

Лейтенант четко отсалютовала:

– Да, мэм. Виктория Лайтхилл, а это моя группа. Мы уполномочены генералом Смит производить инспекции по нашему усмотрению. При всем уважении, мэм, именно для этого мы и пришли.

Лайтхилл скользнула мимо изрыгающего пену директора ПВО; старый Дагвей от злости лишился дара речи. За спиной Белги, почти закрытый ее телом, Элно Колдхавен вводил командные коды.

Лайтхилл как-то догадалась, что происходит.

– Прошу вас отойти от консоли, генерал Колдхавен.

Ее здоровенный капрал направил на Колдхавена автомат. Теперь Андервиль узнала его – дебильный сын Смит. Проклятие!

Элно Колдхавен шагнул назад от стола, подняв руки в воздух, показывая тем самым, что Лайтхилл далеко вышла за пределы «инспекции». Двое ближайших к двери техников бросились наружу. Но десантники были действительно быстры. Они обернулись, прыгнули и втащили техников внутрь.

Двери медленно закрылись.

Колдхавен сделал еще одну попытку, самую жалкую из всех:

– Лейтенант, у нас массивное повреждение автоматики обработки сигналов. Нам надо отключить ЦКУ от сети.

Лайтхилл придвинулась к дисплеям. Все еще передавали изображение Зала Парламента, но за камерой никого не было: она бесцельно блуждала и наконец остановилась на потолке. На других дисплеях расцветали огни режима «Полный Свет», объявления о запуске Королевских Наступательных Ракетных Сил. Мир катился к концу.

Наконец Лайтхилл произнесла:

– Я это знаю, сэр. Мы прибыли, чтобы не дать вам этого сделать.

Ее десантники рассыпались по тесному теперь Центру Контроля и Управления. Теперь каждый офицер и техник был в пределах их досягаемости. Большой капрал открывал грузовую суму и устанавливал какое-то дополнительное оборудование… Игровой дисплей?

Дагвей наконец обрел голос.

– Мы подозревали глубоко законспирированного агента, и я был уверен, что это – Рахнер Тракт. Какие же мы были дураки! Все это время Виктория Смит работала на Пьетру и на Братство.

Предатель в самом сердце. Это все объясняет, но…

Белга посмотрела на дисплеи, на пришедшие по сети сообщения о запусках Аккорда во всех направлениях. И спросила:

– Что из этого правда, лейтенант? Или все это ложь, в том числе атака на Зюйдвиль?

Секунду казалось, что лейтенант не будет отвечать. Большие круги вокруг Зюйдвиля сжались в точки. Вид с камеры в Зале Парламента продержался еще секунду. У Белги на миг возникло впечатление падающей скалы, вспыхнувшего света – и дисплей погас. Виктория Лайтхилл вздрогнула, и когда она наконец ответила, голос ее был тих и тверд:

– Нет. Эта атака была настоящей.

– Ты уверен, что она меня будет видеть?

Марли поднял глаза от своих приборов.

– Да, сэр. Я получил с ее скорлупок сигнал готовности к разговору.

Вперед, предводитель. Самое главное представление в твоей жизни.

– Чиви! Ты меня слышишь?

– Да, я… – Чиви резко вдохнула, и это было слышно. Слышно. Обратно изображение не поступало, отчаянность положения не была сфабрикованной. – Отец!

Нау бережно держал Али на коленях под плечи и голову. Раны зипхеда были огромными, озера крови выступали на самодельных бинтах. Чума его побери, только бы этот тип не сдох. Но самое главное было правдоподобие, и Марли постарался на совесть.

– Это Винж, Чиви. Они с Тринли напали на нас, убили Кэла Омо. Они убили бы Али, если бы… если бы я их не отпустил. – Слова вылетали, подогретые истинным страхом и гневом и направляемые тактической необходимостью. Бешеная атака предателей, в тот самый момент, когда все и так висит на волоске, когда целая цивилизация на грани гибели. Разрушение Северной Лапы. – На моих глазах утонули двое котят, Чиви. Мне очень жаль, но мы были далеко и к ним не успели.