— Это что? Это мне? — Катя смотрела на платье, что изумрудно поблескивало в свете ярких ламп. — Мне даже страшно до него дотрагиваться, девочки.

— Катюш, а тебя уже ждут. Там в холле такой роскошный мужчина сидит, у меня аж слюна капать начала, — прошептала одна из девушек.

Катя сдержанно улыбнулась и провела ладонью по прохладному шёлку.

— Тут к нему ещё специальное бельё прилагается. Смотри, Кать, оно немного утянет твоё тело, спрячет складочки после операций, а уж твоя невозможная талия и роскошные бёдра будут вне конкуренции!

— Это не я, — прошептала Катя спустя некоторое время, глядя на своё отражение в огромном зеркале. — Это не могу быть я. Ещё с утра я была другой. Боже мой, девочки, спасибо!

— Так, Булавина, только без слёз! Тушь, конечно, водостойкая, но всякое бывает. А то превратишься в малыша панду. Красивая ты, Кать, такая красивая, я аж обзавидовалась вся.

Катя чуть подняла голову, глядя на себя, и вдруг вспомнила ту двадцатилетнюю девушку, что перешагнула порог родительского дома и ушла в неизвестность. Сейчас на неё смотрела другая Катя. Многое пережившая, ещё больше повидавшая. Она несколько секунд смотрела в глаза своему отражению, а после гордо подняла подбородок и широко улыбнулась. Та Катя осталась в прошлом, а эта только начинает жить.

Сергей нервно вышагивал по широкому холлу. Девушка-администратор сказала, что Екатерина Булавина уже закончила весь сеанс и скоро спустится. Какая она будет? Как она перенесла все процедуры? Как её израненное тело отреагировало на всё это? Не болит ли? Как она отнеслась к его подарку? Какие… Ка… Катя! Нет, нельзя быть такой красивой!

Она стояла в дверях, аккуратно поддерживая ткань платья, держа в другой руке чёрный клатч. Волосы волной падали на плечи, прикрывая кружевные вставки. Цвет немного изменился, будто солнышко их чуть выбелило. Глаза огромные с пушистыми ресницами. И стройная нога в разрезе платья в классической лодочке на небольшом каблучке.

– Катя… Ты невероятная красавица. Я даже слов подобрать не могу. — Сергей шагнул к женщине своей мечты и мягко взял её ладонь, поднося к губам.

Катя чуть склонила голову и тихо прошептала:

— Спасибо, Серёжа. За всё. А за платье я…

Воскобойников с улыбкой наклонился к ней:

— Я рад, что тебе понравилось. Нам пора, Катюша, поехали?

Получив в ответ сдержанную улыбку, накинул на женские плечи шубку и мимолётно прикоснулся губами к макушке, пахнущей чем-то сладким. Катя оглянулась, широко улыбнулась стоящим неподалеку мастерам, увидела большие пальцы и хитрые усмешки, и шагнула к дверям. В сегодняшний вечер, в новую жизнь!

Они ехали молча, только иногда переглядывались и смущённо улыбались. Сергей поймал себя на мысли, что впервые в жизни он испытывает именно смущение рядом с этой прекрасной женщиной. Да и она совсем не походила на тех, что его окружали. Будь на Катином месте кто-то из его моделей, он бы спокойно работал, не обращая внимания на рядом сидящую женщину. Или вполуха слушал нескончаемый лепет и бессмысленную трескотню. Немного было тех, с которыми он мог общаться на равных. В большинстве своём окружающие его женщины казались Сергею глупыми жеманницами или профессиональными охотницами за мужиками. Сейчас же с ним в машине находилась красавица, что никак не вписывалась в его видение женщины. Точнее, в то, что он привык видеть. Мало того, что она молчала и только улыбалась, она не суетилась, не смотрела поминутно в зеркало, не поправлял макияж. Катя иногда проводила ладонью по шёлку, будто пробуя его на ощупь, и ещё реже облизывала губы, что заставляло Сергея сжимать кулаки. Да, он дал слово, но как выдержать, когда такая женщина находится рядом!

В ресторан они вошли рука об руку, Сергей помог Кате снять шубку и развернул её к себе.

— Кать, я хочу, чтобы ты знала. Что бы ни случилось дальше, как бы судьба ни распорядилась нашей долей, я рад и счастлив, что жизнь столкнула меня с тобой и позволила быть рядом.

— Я… я тоже рада, Серёжа. Очень. И надеюсь, что я… что нам всё удастся. Смотри, Игорь с Витей и Алёшей!

Они вошла в зал, и Сергей услыхал финал рассказа Шанина, закончившегося громким мужским смехом:

– К нам в отделение после ДТП поступил гражданин неопределённой национальности. В первый же день он начал качать права, маску не носит, из палаты выходит. В общем крутой до неузнаваемости. А у нас, у хирургов, есть такая традиция, что ли, мы после операции всем скопом больного со стола снимаем и идём помогать санитарочкам перекладывать больных, ведь нас много и мы все немаленькие. Как говорится, «когда нас семеро, то шанс каждому сорвать спину намного меньше». И вот, заходим мы в палату и видим данного пациента — руки в карманах, стойка «аля-улю пахан», дерзко отвечающего медсестре: «Ну и чо, что мне сказали не ходить по отделению? Вот хочу…» Тут он видит нас, вошедших в палату, и смиренно заканчивает: «…и не хожу по отделению, тут сижу».

Мужчины громко расхохотались, и вдруг Алексей резко закашлялся и удивлённо умолк, глядя на приближающегося брата и прекрасную женщину рядом с ним.

— Бог мой! Вы только гляньте, какую красавицу Серый привёл! Девушка, разрешите с вами познакомиться?

— Отвали, старшенький! А то сейчас вспомню юность и отрихтую твою наглую мордаху!

— Младшенький, а твоя совесть в курсе, что ты мне угрожаешь?

— Совесть в доле. Поверь на слово!

Братья пожали друг другу руки, и Алексей покачал головой. Он сразу заметил, ещё в их первую встречу, что Катя очень красива, но как-то замкнута и слишком стеснительна. Но сейчас перед ним стояла ослепительная красавица.

— Катя, добрый вечер. Я рад нашей встрече, девчонки там уже на уши весь ресторан поставили. Позвольте вас проводить? А то брат у меня совершенно безалаберный, ещё от массы впечатлений в обморок упадёт, — под ехидные смешки закончил он.

— Не хочу тебя сильно расстраивать, но у меня всё хорошо, — Сергей обнял Катю и не спеша повёл её в банкетный зал.

Позади шли улыбающиеся и довольные друзья.

Сергей

Весь вечер Сергей наблюдал за Катей и радовался. Тому, что она сегодня будто отбросила в сторону все свои проблемы. И тому, что она вела себя как женщина, что знает себе цену. Новое платье подчёркивало всё в её облике. Новом, немного непривычном, но таком ослепительном! Он радовался и… ревновал! Даже к брату, хотя не замечал раньше за собой такое проявление собственничества по отношению к женщинам.