— Рассказывай так, — не выдержал Максим и забрал у меня шпаргалку. Видимо, ему было заметна степень моей нервозности. Еще бы — первый раз в жизни перед микрофоном.

— А… ну, я…

В свой первый эфир я не могла даже нескольких слов связать между собой, и, если бы не подсказки Макса — выгнали бы меня с радио с волчьим билетом. Почему он вдруг решил научить меня премудростям профессии — загадка даже для него. Невероятно, но факт, которому я несказанно обрадовалась и ухватилась как за билет в лучшее будущее.

— Максим, что это?

— Это? Это карт. Картридж-машина. Лягушатники из Европы зовут ее «картушей», но это как-то глупо звучит, правда?

— Правда, — я согласно кивнула, хотя не поняла ни единого слова.

— Что это за зверь такой?

— Это штука такая… Если песня проигралась, то ты следом за ней слышишь сигнал времени или рекламную заставку. Сразу, без паузы. Можно, конечно, с компакта запустить, но у тебя тогда должно быть четыре пары рук, как у осьминога. А тут все под рукой — нажал на карту, и джингл пошел. Задержка — милисекунды.

— Юль, попробуй сказать что-нибудь, будто идет эфир. Сымпровизируй.

— Э… Привет, радиослушатели, за окном удивительная погода, настоящее лето, жара, солнце палит нещадно, и сейчас мы с вами послушаем песню в исполнении Юрия Шатунова с подходящим для этого дня настроением… Ну как?

— Стереотипно мыслишь. Какие на фиг радиослушатели? Мы тебе что, «Маяк»? Радиостанция «Юность»? Запомни раз и навсегда: в эфире нет и не может быть места слову «радиослушатели»! «Друзья», «дорогие друзья», обезличенное «всем привет», но только не «радиослушатели»! Поняла?

— Поняла…

Вот как-то так это все и происходило. И в конце недели нас вызвал на ковер директор и, естественно, спросил, что да почём.

— Ну, Макс, что скажешь? — у меня Воробьев не спрашивал ничего. Видимо, считал, что работать у него на радиостанции для меня будет большой честью. По сути, так оно и есть.

— Да нормально, Ванюх, — ответил панибратски Максим. — Адекватно реагирует, восприимчива к советам…

На самом деле, как позже признался Богачев, я была самой невосприимчивой. Для меня все на радио было настолько ново, что не только слова и фразы, но и некоторые действия вводили меня в зону ступора. Поменять джингл. Подмотать джингл. Поставить СТМ на паузу. Это была весомая причина моей заторможенности.

Одновременно нужно было следить, чтобы речь не уходила от контекста темы, и за тем, чтобы вовремя начиналось и заканчивалось звучание песен, отбивок и свипперов.

Мой первый эфир… жутко переживаю. А вдруг что-то не так скажу?

— Ты меньше волнуйся, — махнул Максим, с которым мне предстояло вести первую в своей жизни передачу. — Ты когда волнуешься, такую хрень несешь…

— Спасибо за поддержку, — язвительно поблагодарила я.

— Да ладно! Вдохни, выдохни, посчитай до ста. Валерьяночки на худой конец выпей. Ты тему эфира помнишь?

— Комплименты, — выдохнула я, безуспешно пытаясь настроиться.

— Во-от… какие ты мне можешь сказать комплименты?

— Тебе? — я оглядела своего со-ведущего и решила ответить честно: — Максим, у тебя чмошный свитер.

Действительно — вязаный полосатый джемпер с карикатурой на известного политика смотрелся на парне весьма и весьма нелепо.

— Чего-о…? Нормальный свитер, это у тебя вкуса нет!

Зашла Аня, логистка. Максим ей подмигнул и похабно улыбнулся.

— Еще один комплимент, — я не упустила из виду его раздевающий взгляд. — Ты извращенец.

— Не согласен, но спорить нет времени. Эфир.

Мы почти синхронно надели наушники — закончилась песня и прозвучала отбивка программы.

— Привет всем, кто настроен на нашу волну, с вами я, Максим Богачев, а прямо передо мной сидит прекрасная, милая, очаровательная Юля Белая. Прошу запомнить это имя — надеюсь, вы еще не раз услышите его в нашем эфире. Привет, Юля!

— Привет, — услышала я в наушниках свой голос.