— Правда, нужно больше информации.

Тем временем, врата отворились.

— Прошу, проходите. Кстати, вас желает видеть староста, следуйте за мной. — Уведомил стражник и закрыв за нами ворота, сопроводил до ратуши. Зачем старосте нас видеть? Это очень странное желание… Мы же простые бродяги.

Зайдя в длинное кирпичное двухэтажное здание, мы осмотрелись по сторонам. На входе стояла стража, а также по всему периметру первого этажа ратуши.

Тёмные уголки помещения освещались настенными подсвечниками и высокими канделябрами. В коридоре на полу располагался длинноворсовый узорчатый ковёр, дорожка которого вела нас прямиком в главный зал, в конце которого находилось две лестницы, ступени которых вели на второй этаж. По этим ступеням к нам спускался пожилой мужчина, опираясь на свою трость, что он держал в правой руке. Мы с Альхеной тут же обратили на него внимание.

— Добрый день, дедуля, ты хотел нас видеть? — Наглым тоном спросила Альхена у старика, за что получила от меня лёгкий подзатыльник.

— Извините за это недоразумение. Больше такого не повторится. Правда? — Пригрозил я взглядом Альхене.

Дедок медленно и молча продолжал спускаться, словно игнорируя нас. Скорость старикашки можно было описать как “одна ступенька в минуту”. Звучит как название литературного произведения. Хорошо, мы наберемся терпения. Внешне старичок выглядел как самый обычный крестьянин. Одет он был в простую рубашку и жилетку из медвежьей шкуры, на ногах были длинные кальсоны и шерстяные сапоги черного цвета. У него была очень длинная седая бородка, свисающая аж до уровня груди, на голове лысина. Для его возраста было характерно сутулиться, что он и делал.

Когда старик наконец-то закончил своё путешествие вниз по лестнице, он подошел к нам поближе. Посмотрев сперва на меня, затем на Альхену, мужчина медленно поднял свою правую руку с тростью вверх, прямо над головой моей спутницы.

Через секунду девушка получила сокрушительный удар деревянной тростью по черепушке, и отправилась в нокаут.

По крайней мере казалось, что именно это и произойдет. На самом деле нет. Он совсем легонько стукнул её по лбу.

— О-ой. — Ойкнула беловосолая и вздрогнула.

— Девушка, глаза у вас, конечно, необычные и красивые… Но манеры стоит подтянуть. Юноша, это ваша подружка? Воспитайте её, как следует. — Старик обратил внимание уже конкретно на меня.

Я кивнул ему в ответ.

— Что у вас с глазом? — Он имел в виду мою глазную повязку на левый глаз.

— Д-да… Д-а-а-а, так, врожденная проблема. — Я отвел свой взгляд в сторону, явно выдавая, что что-то скрываю. Мне правда не хотелось показывать кому-либо свой левый глаз, так как в компании Альхены, у которой оба глаза имеют тот же узор, я буду выглядеть странно. Не хотелось бы получать вопросы, на которые тяжело отвечать, нашему рассказу всё равно скорее всего не поверят.

— Вот как, ну, не хотите рассказывать, и ладно. — Старик с подозрением осмотрел меня с ног до головы.

— В наших краях давненько не было чужаков, путников, вроде вас. Вы направляетесь в Ксерон?

— Верно, не могли бы мы перейти к главной сути нашего разговора? Вы же не просто так захотели поговорить? — Я скрестил руки, ожидая ответа от дедули.

— Хе-хе, а вы, юноша, сразу к делу? Хорошо. Для начала, давайте представимся друг другу. Я — Гейл фон Воппенберг. Можете звать меня просто старейшина, если вам так будет проще.

— Очень приятно, меня зовут Янви.

— А я Альхена.

— Янви и Альхена, мне тоже приятно. Проследуем в комнату переговоров, не будем стоять тут, как вкопанные, мои старые кости уже дают сбой. — Гейл направился в сторону нужной комнаты, мы просто последовали за ним, как нас попросили.

Меня посещало странное чувство, словно ностальгия. Будто я соскучился по всей этой деревенской атмосфере. За более чем год жизни в большом городе, я свыкся с богатой и разнообразной архитектурой. Мне было очень приятно находится в такой простой и родной обстановке.

В моей голове стали невольно всплывать воспоминания из детства. Заготовка дров, уход за скотом, охота. Окружающие люди, они были такими простыми, никогда не жаловались на свою жизнь, добросовестно трудились и поддерживали друг друга. Каждый житель деревни был друг другу словно член семьи, эта сплоченность, единство, никакого разделения на социальные классы. С каждым разом, когда я осознавал все эти факты и вспоминал столицу, у меня появлялось чувство отвращения. В первую очередь — к населению…