— Пока нет, как видишь, был временно занят, но сейчас ты пьешь чай и ложишься спать, а я займусь связью, — ответил Никита, собирая грязные тарелки.

— Ты готовил, а я помою посуду, — схватив его за руку, предложила я справедливую альтернативу. Пусть уже связывается, а то мы так и будем тут под лейкой мерзнуть.

— Я помою, пей, пока не остыл, — улыбнулся парень и поставил передо мной кружку с чаем, а потом еще и вазочки одна с вареньем, а вторая с конфетами.

— Спасибо, — поблагодарила я и, взяв конфетку, стала пить чай.

Сил осталось доползти до кровати и просто рухнуть, отдавшись Морфею. Выпив чай, я подошла к кровати и, сказав спокойной ночи, просто завалилась и отключилась, даже мысли не промелькнуло, куда ляжет Никита. Мой мозг уже не думал ни о чем.

Проснулась я от того, что мне было очень жарко и тесно, я попробовала пошевелиться, но услышала рычание. Испугавшись, что тут есть собака, я замерла, не понимая, откуда она тут взялась. Повернув голову, увидела, что Никита спит со мной. Но он лежал поверх одеяла, и не просто обнял меня, а закинул ногу на мои ноги и обнял рукой.

И как мне выбраться из-под этой горы, размышляла я, но тут услышала пикающие сигналы, и Никита подскочил, он резко сел в кровати, и протер лицо ладонями, а потом посмотрел на меня.

— Спи сладкая, еще рано, — сказал нежным голосом с нотками хрипотцы.

Встав, он подошел к углу, где была связь, и стал что-то выбивать. Это что азбука Морзе? Она еще существует? — подумала я.

— К обеду мы сможем отправляться на базу, — сказал Никита, что-то читая.

— А девочки? — не могла не спросить.

— Они тоже прибудут, — улыбнулся парень.

Такой милый, когда улыбается, промелькнуло в голове. Даже бабочки в животе ожили. Никита очень симпатичный. Интересно у него есть девушка или это место пока вакантно? Он мог сделать со мной все что угодно, но не сделал, и ведет себя как истинный джентльмен. Хотя может я не в его вкусе или он верен своей девушки? Боже о чем я думаю, надавала я себе мысленных тумаков.

— А в туалет, куда можно сходить? — краснея, спросила я.

— Оу, прости, пойдем, — взяв фонарик, сказал Никита и направился к выходу, я пошла за ним.

Мы вышли в этот узкий коридор, и следом за нашей дверью была еще одна.

— Вот держи, там темно, — дал он мне фонарик и открыл дверь.

Я зашла в узкую комнатку, больше похожую на чулан и увидела биотуалет. Ну, просто нет слов. Сделав свои дела, я вышла, и только хотела высказать свое удивление, как Никита зажал мне рот, а после я услышала, что наверху кто-то ходит.

Меня подхватили на руки и тихо отнесли в комнату. Усадив на кровать, Никита показывал жестами, чтобы я молчала, я кивнула, показывая, что поняла его.

Было четко слышно шаги и как скрипели половиц и шум передвигаемой мебели. А после мы услышали грубый басистый голос.

— Волков, я знаю, что ты здесь! Будь мужиком и не прячься за юбку людишки, выходи! Обещаю прикончить тебя быстро, а после оттрахаю твою новую бабу и выкину ее на хер, если выживет.

Я испуганно посмотрела на Никиту и сжала голову в плечи, меня снова сковал страх.

Никита прижал палец к своим губам, взволнованно смотрел на меня. Потом встал с кровати и не успел сделать и шага, как я вцепилась в него и мотала головой, показывая чтобы не уходил, не оставлял меня одну. Он тяжело вздохнул, и сел обратно сгребая меня себе на колени, зашептал мне на ушко.

— Сладкая моя, не бойся ни чего, я ни кому не позволю тебя обидеть, поверь мне, — и посмотрел мне в глаза, а я только хотела кивнуть, что верю, как вырвался всхлип.

У меня начиналась истерика и тут Никита впился в мои губы своими, да так, что я забыла напрочь и об истерике, и о том, что кто-то там, на верху ждет его, и про все, что со мной произошло за последние сутки.

Никита целовал жарко, горячо, и жадно, все мое тело окатило волной желания.

Он укусил меня за нижнюю губу и тут же зализал ее, словно ранил в порыве, а после попросил прощения.

Немного отстранившись, он посмотрел мне в глаза, а я уже сама потянулась и тихонько коснулась его губ своими, мне вдруг захотелось повторить и еще раз испытать такую бурю. Никита улыбнулся и, прижав меня к себе сильней, вновь стал целовать, но уже нежнее, мягче, а после отстранился, и провел большим пальцем по моим губам, очерчивая их контур.

Наверху раздался какой-то грохот, по звуку, будто шкаф упал, я даже вздрогнула, и Никита обнял меня так, словно впечатывал в себя, а потом раздались хлопки, и я уже понимала, что там стрельба.