— Я тебе позже объясню, а пока поешь нормально, — протягивая мне чистую вилку, ответил Никита.

Дальше мы ели молча, я переваривала полученную информацию и гадала, пошутил он или сказал правду.

Поужинав, Никита отправил меня в спальню, а сам вышел позвонить.

Я лежала на этой огромной кровати с краюшку, и продолжала гонять мысли. Зачем ему меня кусать? А может он так прикольнулся? А оборотни разве умеют прикалываться?

Бррр, что за идиотские мысли, встряхнула я головой. Значит, это они нас испугали. Получается я ластой по морде Дениса, что ли отходила? Блиии, схватилась я за голову, я же в него еще и банкой кидала. Но с другой стороны, я же не знала, что этот медведь не совсем медведь. А вот Любаша в Никиту лопаткой кидала, он вроде не в обиде, хотя кто его знает.

— Не спишь еще? — заходя в комнату, спросил Никита.

— Ты ведь не злишься на Любу? — спросила его.

— Зачем я должен на нее злиться? — удивился Никита.

— Ну, тогда, она лопаткой в тебя кинула, — ответила ему.

— И поленом, — продолжил Никита, кивая, — Нет, не злюсь. Вы же защищались, а мы повели себя как кретины, напугав вас, что вы чуть под колеса не угодили.

— Так, вы нам сигналили? — спросила снова.

— Ну а кому? Конечно вам, — ответил он и присел рядом.

— А нападение? — продолжала я сыпать вопросы.

— С этим мы разобрались, — терпеливо отвечал Никита.

После наступила пауза молчания, я переваривала новую информацию. А Никита придвинулся ближе.

— Надя, если ты сейчас скажешь мне уйти, я уйду, но если ты хочешь чтобы я остался, то этой ночью я сделаю тебя своей, навсегда и ты сегодня не уснешь, — взяв мое лицо в свои ладони, сказал Никита, смотря прямо в глаза.

Вот и настал решающий момент, а я так и не решила или решила уже и не знаю. Была, не была, как там говорила Любаша: «Лучше один раз попробовать, а потом жалеть, чем жалеть о том, что не попробовал»? Ладно, подруга, послушаю твоего совета.

Никита, наверное, принял мое молчание за отказ и, встав, он уже направился к выходу из комнаты.

— Останься, — прошептала я, и он остановился.

Медленно повернулся ко мне и спросил,

— Повтори. Что ты сейчас сказала?

— Останься, — повторила я, вставая с кровати, и стала развязывать свой халат.

Медленно спустила его с плеч, и он легко скользнул с моего тела на пол.

Я стояла перед Никитой полностью обнаженной и от его голодного взгляда не знала, куда себя деть. Мне стало так стыдно, что я уже хотела наклониться и схватить халат, как Никита, приблизившись ко мне, пальцем подцепил мой подбородок, заставляя посмотреть на него. Мне было очень неловко.

— Не бойся, солнышко! Я буду осторожен, — прошептал он мне в губы и поцеловал.

Его поцелуй был нежным, легким и теплым, вот только не долгим.

Никита отстранился и, не сводя с меня обжигающего взгляда, стал раздеваться. Он быстро стянул штаны и вот он во всей своей красе стоит передо мной, словно сам Гефест спустился с Олимпа, согревая жаром своего тела на расстоянии, будто месяц провел в Олимпийской кузне, собирая весь жар, той печи и теперь это пламя вырывалось наружу. Скинув одеяло с кровати, Никита подхватил меня на руки, залез на кровать и медленно опустил меня на холодную простынь, блуждая оголодавшим взглядом по моему телу.

Он раздвинул мои ноги и, устроившись между ними навис надо мной.

— Я буду осторожен, — сказал он с хрипотцой в голосе и впился в мои губы голодным поцелуем. Положив руки ему на грудь, стала поглаживать, я чувствовала пальцами его упругие мышцы, а кожа была такая гладкая.

Никита стал спускаться ниже, целуя шею, а потом его язык стал выводить узоры на моей груди. Он втянул один сосок в рот и, не выпуская его, поиграл с ним языком, потом тоже самое проделал со вторым. Стал опускаться ниже и, обводя пупок языком, он руками мял и гладил мои холмики. Дойдя до лобка, он прикусил его, я почувствовала легкую боль от укуса.

— Ай, — вырвалось у меня.

— Тшш, все хорошо, — подув на место укуса, сказал Никита и продолжил свое путешествие по моему телу.

Когда его горячее дыхание коснулось влажной плоти, я непроизвольно издала стон.

— Какая ты у меня отзывчивая, — улыбнувшись, сказал Никита и провел языком по клитору.

Обхватив мои бедра, Никита продолжил ласкать меня там, его губы и язык, напрочь сносили мне разум. Он втянул мой клитор в свой рот и прикусил его, а меня словно прошиб электрический разряд, и тело выгнуло дугой. Я испытала свой первый оргазм. Перед глазами кружил хоровод светлячков, а в голове звучали фейерверки салютов.

Отдышавшись и придя в себя, я посмотрела на Никиту, он приподнял меня за попу и придвинулся ближе. Удобно устроившись, он уперся членом в мою влажную плоть. Одним резким движением он вошел в меня, и острая боль пронзила меня, будто тысячи иголок вонзились в низ живота, а внутри все разрывалось. Я чувствовала себя переполненной, и очень хотелось слезть с его члена. Я начала вырываться, но Никита удерживал меня крепко, замерев во мне.

— Сейчас ты привыкнешь, солнышко, — шептал он, собирая губами мои слезы, что ручьем катились по щекам.