Диль превратилась в настоящую красавицу, но глаза не потеряли своего лукавого выражения, даже сейчас улыбаются, хотя губы строго поджаты. И Диль, и Риона одеты так, как и положено альбинам королевы Ар-де-Мея. Короткие серебристые кольчуги, кожаные штаны, высокие сапоги — все не новое, но чистое. За плечами заметны дуги арбалетов, на поясах ножны.

Повернулась к остальным. Под глазами тетушки стало больше скорбных морщинок, а на голове прибавилось седых волос. Эвильена… она обрезала свои роскошные светлые косы, но эта стрижка подчеркивает красоту ее изящных скул и очаровательную шею.

Лелька… ее левую щеку пересекает длинный рваный шрам, но взгляд спокойный, уверенный, слегка насмешливый. А ведь раньше эта альбина была скромницей, она частенько опускала глаза к полу, старалась всегда и во всем соблюдать нейтралитет, сливаясь с окружающей обстановкой, не влезая в ссоры. Тогда откуда эта рана? Неужели нрав Лельки изменился?

— Рада видеть вас живыми! — отвлеклась от наблюдений, но вместо приветствия выговорила только эту фразу, потому что боль потери была слишком сильной.

— И мы рады видеть вас живой, королева! — отозвалась Диль, выходя из-за моей спины, оставляя Риону следить за демонами.

— Как вы, моя госпожа? — с тревогой поинтересовалась тетушка, и я решила пропустить официальную часть, махнув на родственницу рукой:

— И давно ты решила звать меня «госпожой», а не «маленькой непоседой»? — спрыгнула на землю.

— Ниа, — с тихим стоном подошла и обняла меня она, первой, а за ней подтянулись другие, поглядывая опасливо, будто ожидая подвоха, но я улыбнулась:

— Ваша королева вернулась…

Теперь обняли меня все, по очереди, последней была Риона. Оглядела меня, слишком пристально, слишком изучающе, дотошно, кивнула и крепко прижала к себе:

— С возвращением, Ниа!

— Мы рады, что ты снова с нами! — подскочила Диль, но Ри не разделила с ней восторг, не отводя от меня долгого взора, вопрошая:

— Как ты избавилась от демона? Что посулила ему?

Отстранилась, отошла на пару шагов, взглянула в лицо каждой, ничем не выдавая, что творится в моей душе, готовая к любой реакции на свои дальнейшие слова.

— Я стала женой южного демона. Он связал меня узами. И я обещала вернуться к нему, чтобы объединить наши земли! — поведала выдержанно, строго и кратко.

— А что Зорян? — спросила Диль, пока остальные молчали, обдумывая услышанное, с совершенно непроницаемыми лицами глядя на меня.

— Зоряна больше нет, — не знала, что смогу произнести эту новость вот так, холодно, отстраненно, обыденно. И ничего больше не пояснила, не оправдывалась перед ними, не жаловалась, никого не обвиняла.

Собеседницы не торопились высказываться или как-то иначе выражать свое отношение к моему сообщению, продолжая молчать, разглядывая меня. Но я успела заметить и быстрый обмен взглядами двух из моих альбин, и прищуренные глаза тетушки, осознавая, что есть нечто такое, о чем я не ведаю, и о чем, возможно, мне не расскажут. Потому тоже не торопилась говорить, не позволяя себе думать, чтобы не угодить в капкан воображения, потеряться в картинах предполагаемого будущего: дурного или напротив, радужного… Пусть все идет, как и должно — я королева, выбравшая новый путь, мне не пристало оправдываться или просить совета у подданных. Но оставалось в душе нечто такое, что верило, надеялось и желало, чтобы подруги поняли, пусть не одобрили, но согласились со мной.

Тетушка Ллалия громко вздохнула, как будто приняла важное для себя решение, смирилась с тем, что произошло, но высказываться не пожелала.

Пришлось сыграть на чувствах родственницы, напомнить ей, что я не чужая:

— Тетушка, я целых пять лет провела в плену, где каждый день, почти ежеминутно была вынуждена слушать ложь! Так неужели здесь, в родном краю, близкие люди, будут говорить мне неправду?!

Нахмурившись, пряча взгляд, она изрекла:

— Знаешь, Ниа, я не предполагала, что придется рассказать тебе об этом, не думала и о том, что это будет вот так…

Во мне разгорелся огонек любопытства, но я не приказывала, ждала, когда тетушка соберется с мыслями. Я видела, как напряглась стоящая рядом Диль, стиснула кулаки Лелька, встревожилась Эвильена, и как все втроем они разом выдохнули, удивленно округлив глаза, когда Ллалия сказала:

— В свое время мне было омерзительно даже представить такое…

— Что? — первой не выдержала Диль, и на моих губах промелькнула улыбка — характер этой альбины не изменился. Не то, чтобы этот факт сильно обрадовал, но дал определенную надежду, что я сумею обрести желанных союзников на этой стороне.