— Все, что ни делается, все к лучшему. Идем. Нужно поесть и заняться работой. Мы же хотим быстрый старт?

Быстрого старта хотел только он. Меня на тот момент волновало совсем другое. Я пыталась вспомнить, где могла потерять купюру, и могла ли расплатиться ей за билет. Что если и правда смогла?

Мы пошли в ближайшее кафе (или это была столовая). Большинство тех, кто ехал вместе с нами на поезде, были там.

Яниса там знали. Наверное, он был там частым гостем, потому что много ездил по выставкам. Официантка в открытую строила ему глазки, но он будто бы не замечал. Это было противно наблюдать. Высокая в короткой юбке и на длинных каблуках она выглядела не женственно, а распутно. Да и своим поведением намекала на "красочное" будущее. Хотя, может быть таким видом она выпрашивала больше чаевых? Возможно, но от Яниса вряд ли можно было ожидать чаевые. Он не похож на того человека, у которого были бы "лишние" деньги. Да и творческие люди обычно получают копейки.

— С трассы в официантки? — Спросила я у Яниса, на что он взглянул по сторонам и выдохнул.

— Давай лучше помолчим.

Ясно. Он не хотел неприятностей. Спокойный дядечка. Я могла наговорить много гадостей в адрес той "красотки" и сбежать, чтобы он потом расхлебывал все сам, но бежать было некуда. Это Москва… не Питер, где я знаю каждого, пусть не лично, но знакомые лица все же лучше, чем угрюмые гримасы незнакомцев. Интересно, что было между Янисом и официанткой? Почему они так странно друг на друга смотрели, а после того, как она принесла нам заказ, еще и переглядывались. Может быть он её фотографировал?

Янис заказал нам холодный суп и чёрный чай. На вид суп выглядел, как будто кто-то просто харкнул в тарелку и смешал это с чем-то непонятным. А непонятным это было из-за того, что овощи мелко нарезали. Я бы лучше съела самый просто вокзальный беляш, пусть даже он был бы из кошатины, плевать, зато не суп.

Ещё в детстве, вернее, в то время, когда я находилась в детском доме, я перестала любить супы. Повариха — тетя Даша была отвратительной женщиной, которая ненавидела детей. Не знаю всех или только брошенных, но ненавидела всем сердцем. Однажды, когда я дежурила в столовой, видела, как она смачно харкнула в общую кастрюлю. Тогда я неделю ничего не ела, лишь иногда перебиваясь кусочком хлеба. С тех пор просто ненавижу супы, да и все то, что готовила не я.

Взяв из корзинки-хлебницы кусочек хлеба, я тут же обмакнула его в сладкий чай. Этому приему я научилась у Яшки. После детского дома, живя отдельно от правил и криков, что больше двух кусков хлеба есть нельзя, он, первое время, съедал по целой булке. Это было любимым его лакомством.

— Ал"eна? — Янис дотронулся до моей руки, я вздрогнула и взглянула на него.

— А что у вас с этой официанткой было?

— Не думаю, что тебе нужно это знать.

— Ты предложил мне работу, жилье, но я все так же не знаю, кто ты такой. Задаю вопросы, а ты не отвечаешь на них.

— Как вопрос о том, с кем я спал, поможет тебе узнать меня? — усмехнулся он, переводя взгляд на официантку.

— Не знаю, просто интересно.

— Я её фотографировал.

— Ну после "фотографирований" так не смотрят. — Не унималась я, сверля Яниса взглядом.

— Я её фотографировал не совсем одетую, и наша фотосессия закончилась…

— Оно и понятно, что вы спали! — я его перебила и взглянула на официантку. — А как же отношения и прочая ерунда?

— Я на тот момент был женат. — Вздохнул Янис, и мне показалось, что ему неловко говорить об этом.

— А-а-а… Так ты тот еще ходок! А по тебе так не скажешь, вроде бы приличный.

— У меня был переломный момент в карьере, я пил и не следил за своим образом жизни.

— Поэтому и жена ушла?

— Нет, это я ушёл. Не чувствовал взаимности. — Как-то грустно улыбнулся он.

— То есть тебе нужна взаимность в отношениях, иначе ты начнешь пить и твоя карьера фотографа пойдет по одному месту?

— Так, мы засиделись. Поехали.

Фотограф заплатил за наш перекус, и мы поехали куда-то на такси. Я смотрела на скучную серую Москву и понимала, что делаю что-то неправильно. Меня грызло нелепое чувство. Внутри присутствовал страх. Что если Янис подставит меня или вовсе убьет. По новостям часто показывают наивных дурочек, которые ведутся на уговоры мужчин, а потом становятся жертвами физического насилия. Вот и я, будто бы собиралась сделать что-то такое, что потом нельзя будет исправить. Страх дрожью разливался по всему телу. Я чуть приоткрыла окно и вдохнула осенний воздух полной грудью.

Вскоре такси остановилось у многоэтажного здания. Пока я рассматривала его, Янис отдал деньги водителю и вышел из машины. Он отвлёк меня тем, что открыл дверь, и мне пришлось тоже выйти.

Шум. Первое, что меня, может быть, даже напугало. Люди быстрым шагом шли кто куда, некоторые что-то обсуждали друг с другом на ходу. Машины с грохотом пролетали мимо. Все эхом отзывалось у меня в голове. Казалось, что в Питере совсем по-другому все. Там тише, а может быть я и не замечала никогда подобного, потому что была занята другими делами. Или же, просто потому что сейчас я была напугана.

— Что это за место?

— Здесь моя студия. Сделаем парочку фотографий, а потом поедем отдыхать. — Сказал он, открывая мне дверь.

Мы зашли в светлый зал. Слева была лестница на второй этаж, а с другой стороны стойка, за которой стояла высокая блондинка в белоснежной блузке и приветливо улыбалась Янису. Он махнул ей рукой и повел меня за собой.

— Оленька, дай мой ключ.

— Янис Урбанович, можно вас на минутку?

Они отошли в сторонку и начали о чем-то шептаться, а я обратила внимание на стену напротив. Множество фотографий каких-то людей, среди которых я узнала лишь Пушкина. Но вдруг мне на глаза попалось фото светловолосого мужчины с шикарными кудрями и светлыми глазами. Его взгляд меня заворожил.