На улице было прохладно, легкий ветер ворошил его волосы. Он был такой же сумасбродный, как и мысли, царившие как Аид в царстве мёртвых, в его голове. Мысли переплетались: то про Париж, то про сон. Радости совершенно не было… Как будто он не ждал этой путёвки, как будто он действительно не рад. Но ведь он не рад… Как же любопытно, что всего лишь какой-то сон мог убить все положительные чувства и эмоции в человеке.

«Подвал. Темнота. Тени. Силуэт. Что же он кричит? Кому? Я прошёл в глубь сумрака, который скрывался под скрипучей лестницей. Там стоял мужчина. Он размахивал руками, кричал. Я обошёл его. Лицо мужчины было покрыто мелкими шрамами и ссадинами. Его глаза яростно разрывали воздух. Я стоял прямо перед ним и именно это помогло понять мне то, что он кричит не на меня, а на того, к кому я стою спиной. Мне было страшно. Страшно оборачиваться. Что там? Кто? Медленно оборачиваясь, мои уши как будто пробило, я услышал плач. Всхлип. Ещё один. Много всхлипов. Я остался один, в этом кошмарном сне, лицом к лицу с темнотой. Ничего не было видно, я пытался прищуриться, но мои глаза, как нарочно, не хотели привыкать к темноте. Всё вокруг пророчило мне: «Иди» … «В темноту» … «Давай» … И я пошел. Навстречу страху. Моему удивлению не было предела, когда я увидел, что в темном углу заброшенного подвала, который находился в моём разуме, сидела девушка. Я бы не узнал её, уже такую повзрослевшую, если бы не рыжий цвет её, уже подстриженных под бледно-розовые плечи волосы, и всё тот же перемешанный с сыростью подвала, сладкий запах с фруктами и полевыми цветами. Это была она. Она не была весёлой как в тех снах, она плакала. Её заплаканные глаза смотрели вниз, в пустоту. Я потянулся к ней. Это был первый раз, когда я осмелился быть так близко к ней. Когда моя рука почти дотронулась до её плеча, она подняла взгляд и посмотрела прямо на меня. Но я знал, что она меня не видит, её взгляд проходил сквозь меня, но затрагивал каждую частичку внутри. Однако было что-то такое, что заставило меня верить в то, что она чувствует моё присутствие. Чувствует меня. Так же, как чувствую её я…»

Весь вечер Том просидел на кровати, наблюдая за белизной своего потолка. Его мысли создавали сумасшедшую карусель в голове. И эта карусель крутилась со скоростью света, что заставляло голову кружиться и в реальности. Родители суетились внизу и, по всей видимости, спорили на тему, что же случилось с их любимым сыночком. Том не мог понять почему же она вернулась. Зачем? «Она не снилась мне год. Но это было не самое главное. Главное было то, что она приснилась мне плачущая, а не весёлая как обычно. Что же произошло? А еще… Я до сих пор не мог понять, что же произошло там, между нами?». Он боялся заснуть. Он ещё никогда в своей жизни так не боялся её увидеть. Нет, не саму девочку, а её слёзы. Её взгляд с надеждой на то, что кто-то ей поможет. «Я бы помог. Но как? Как я помогу тому, кто живет у меня внутри? Как помочь тому, кто снится? Ведь я не могу к ней даже прикоснуться».

Мальчик не спал всю ночь, то ли из-за круговорота мыслей, то ли из-за страха. «Что же со мной происходит? Ведь это всего лишь сон. Через два дня мы улетаем в Париж. Новые места, люди. Может мне всё-таки удастся забыть её…»

Как ни странно, его не клонило в сон, и он спокойно помог маме собрать некоторые вещи. Майкл уехал с родителями на дачу и друзья потеряли связь на несколько дней. «Он даже не знает, что мы вот-вот улетим». Пообедав мамиными любимыми тостами с джемом, Том решил пройтись. На улице было теплее, чем вчера. Ветра почти не было, но деревья всё также покачивались из стороны в сторону. Машин было мало, что является удивительным для их городка. Том не думал. Ни о чём. Не хотелось. Ему хотелось идти и смотреть на облака, мягко плывущие по небу, на птиц, которых усердно пытаются покормить маленькие дети, на яркое солнце, на идущих мимо людей и не думать. Домой он вернулся уже под вечер. Настроение однозначно было лучше. Смотреть на белую гладь своего потолка было уже не интересно. Да и заснуть было совсем не страшно, а очень даже привлекательно. Том не спал сутки, при этом пребывая в состоянии сонного крота, поэтому через несколько минут его глаза уже сомкнулись.

Я не стану описывать те два дня, которые предшествовали их отъезду, потому что ничего интересного не происходило. Ночью мальчику снилась лишь темнота. Больше ничего. Он почти не думал о ней и о том подвале, и о том, что там происходило. Почти.

Наступил день вылета. Утро было довольно солнечным, но несмотря на это, облака всё же понемногу сгущались воедино, образовывая небольшие тучи. Путешественники загрузили свои вещи в машину и отправились прямиком в аэропорт. Мысли были заполнены ожиданием прекрасной поездки. Том думал о том, как они будут гулять по изысканным улицам, фотографироваться около Эйфелевой башни. О том, как мама будет выпрашивать у отца фирменный парфюм из бутика, напротив Итальянского бульвара. Представлял завтраки, состоящие из круассанов с заварным кремом и горячим шоколадом. «Эта поездка просто обязана быть прекрасной. Нет, идеальной!» В своих мечтах он даже не заметил, как быстро пролетела дорога до аэропорта. Нудные контролеры, десятки проверок и невероятная суета наконец-то закончились и они прошли в салон самолета. За что Том любил своих родителей, так это за их прекрасное планирование всего. Видимо, его отец, когда брал билеты, рассчитывал, что мест в одном ряду, значительно больше. В общем Том сидел отдельно от родителей. Правда у окна, но это было не так круто, как казалось. С ним рядом сидела милая соседка с чудесно-пышными формами. И всякий раз, когда она решалась почесать голову, поправить прическу, снять или надеть обувь, ему приходилось прижиматься к окну и наблюдать за невероятно красивыми видами. Они действительно были красивыми, всё казалось таким маленьким. Сверху он видел множество огней, будто бы все города состояли только из них. Вскоре, несмотря на бесконечные движения от окна к окну, за что спасибо дамочке, и, несмотря на всё более красивые виды снизу, Тома клонило в сон. Впрочем, он не стал себя мучать и заснул.

«Темнота. Подвал. Что?! Я опять здесь? Но как? Та же лестница… Я спустился вниз, мужчины уже не было, впереди была та же темнота. Она там? Как страшно… Идти? Или проснуться? Но я ведь должен понять, что происходит? Или нет? Как сложно… Всё же я пошел. Она сидела в том же углу, в точности такая же, как и тогда, заплаканная. Она также смотрела в пол.

–Эй. Ты меня слышишь? Как тебя зовут?

Она обернулась. Она посмотрела на меня. Она меня услышала.

Она посмотрела прямо вглубь меня, по моей спине пробежали мурашки. Я чувствовал, что моя голова начинает кружится. Что же происходит? Она не отвечала, но продолжала смотреть точно на меня, будто слушала. И я решил начать первый.

–Меня зовут Том, я вижу тебя. Я видел, как какой-то мужчина кричал на тебя. Что случилось? Расскажешь?

Она снова опустила взгляд.

–Я могу тебе помочь? – ещё раз спросил я, и вплотную уставился в её огромные, влажные глаза.

Девочка поднялась на ноги, взяла с пола какой-то серый камень и начала что-то выцарапывать на стене. После этого снова посмотрела на меня и убежала. Я не стал её останавливать. Точнее я просто не успел. Посмотрев на стену, еле-еле разобрав текст, я прочёл:

«Тюльпаны. Шесть часов. Кафе»

А под этим красовалась выгравированная камнем подпись «Сара». Что это значило? Какое кафе? Какие тюльпаны? Хотя бы одно было более-менее понятным – её звали Сара. Ну, во всяком случае, я надеялся, что правильно разгадал часть этой записки.»

– Уважаемые пассажиры, наш самолет совершает посадку. Просьба пристегнуть ремни. – Том проснулся от слов стюардессы и сразу же словил на себе неодобрительный, но любопытный взгляд своей соседки. Они смотрели друг на друга долго, ожидая, что кто-то по всей видимости начнет беседу. Чудной тёте надоела эта игра и она, тяжело выдохнув весь воздух, накопившийся в её лёгких, резко отвернулась, что-то пробормотав себе под нос.

«Вот мы и прибыли в Париж. Город мечты. Так ли прекрасно всё будет?»

Телефон резко завибрировал, заставив этим отца сердито обернуться на сына. Это был Майкл.

–Да, ало.

–Чувак, что за дела?! Ты улетел в Париж, а я об этом знать не знаю! Ты уже видел Эйфелеву башню?! Вы уже в отеле? А чем кормят?

–Нет, не видел. Регистрируемся. Я еще не ел. Прости, но у тебя же не было связи, как я мог сказать тебе?

–Письмо отправить! – посмеявшись в телефон, Майкл продолжил расспрашивать про Париж.